Путешествие Гнева. Константин Нормаер

понимающе кивнул, совершенно не представляя, где находится это самое «там», куда он собирается меня отвести. Но вместо закономерного вопроса я клятвенно заявил:

      – Я твой вечный должник.

      – Будет время, сочтемся, – уверил меня Дейв. – Иначе и быть не может, медные шестеренки.

      У входа послышался громкий топот, и в зал, словно стая бизонов, ввалились несколько высоких плечистых небесников. Все светловолосые, с короткими прическами под еж и маленькими косичками позади – как велел военный устав. Я слышал, что чем длиннее был этот символ принадлежности к братству летунов, тем больше был их авторитет. С одной стороны, несусветная глупость, а с другой – наглядное отличие. У военных же всегда так: меньше слов, больше дела. Покажи, насколько ты крут, и не трави понапрасну байки. А у небесников подобные постулаты являлись настоящей религией. Даже у тех, кто становился гражданским пилотом, угадывалась особая дисциплинированность, выправка и четко поставленная речь.

      Обменявшись любезностями с хозяином паба, небесники заняли противоположный от нас столик и стали шумно обсуждать какой‑то сложный или, скорее всего, единственный в мире неповторимый вираж.

      Один из пилотов, прислонив правую ладонь к левой, стал крутить над столом сложные фигуры пилотажа, изображая резкие падения, взлеты и комментируя каждое движение. Приятели поддерживали его громкими выкриками: «Крылатая Форта!» Насколько я был осведомлен, это означало высшую похвалу почти у всех небесников.

      – Что, хочешь к этим тупоголовым гигантам податься? – заметив мой взгляд, поинтересовался Дейв.

      Я только хмыкнул:

      – Как же, нужен я им, как молнии Тары. С таким багажом за плечами мне будет позволено разве что смахивать пыль с какого‑нибудь простенького «Комара» с испытательным сроком в пятьдесят инчей.

      – Для тебя, – на лице Дейва появилась загадочная улыбка, – думаю, изберут именно такой график.

      Я недовольно зыркнул в его сторону. Сегодня шутки приятеля хотя и были не уместны, но, безусловно, достигали своей цели.

      – Стало быть, твои слова легче медяка…

      – Почему? – не понял Дейв.

      – Еще минуту назад ты обещал мне работу именно у небесников…

      Прищурившись, приятель долго ничего не отвечал, а затем покачал головой:

      – Не совсем так. Я говорил, что машинерии будут летные, не больше того…

      Теперь я окончательно перестал что‑либо понимать. Если я не ошибался, то устроиться механиком в частные ангары, где служили гражданские летуны, было еще сложнее, чем к военным, которые зачастую редко смотрели в бумаги – им был важен профессионализм, а не красная печать Цеха в нижней части патента.

      – Ни к частникам и ни к военным… Тогда к кому? – здраво рассудил я.

      – Узнаешь, – Дейв опустошил бокал и добавил: – Только подтверди‑ка еще раз, ты согласен?

      – В моем положении… Мог бы и не спрашивать.

      Дейв улыбнулся, посмотрел куда‑то вбок, кивнул и, хлопнув меня по плечу, произнес:

      – Тогда