Шофёр. Назад в СССР. Том 3. Артём Март

вами профессионалы, а вы с ними как с детьми возитесь! Чего они не знают, с какой стороны к комбайну подъехать?

      – Евгений Герасимович! – Возмутилась Алла Ивановна, – вы подрываете мой авторитет перед всем отрядом!

      – Вы сама его подрываете, – хмыкнул Вакулин, – а тут все просто, – Вакулин посмотрел на нас, – соревнования будут проходить в три этапа, но вы будете участвовать только в одном, потому как остальные два проводятся в лабораторных условиях, когда зерно, собранное нашими и иностранными машинами, будут изучать на целостность и сорность.

      – А какой наш? – Спросил я.

      – Сбор на скорость нескольких зерновых культур, – опередил Вакулин Аллу Ивановну, которая уже открыла было рот. Ваша работа тут освобождать бункера, да переправлять урожай на ток. Тихо, спокойно, дисциплинированно. Вот, и дело с концом!

      – А зачем тогда ученья? – Спросил Сашка Плюхин, – все ж и так ясно!

      – А учения, товарищ Плюхин, нужны чтобы… – Осекся Вакулин, поглядел куда-то вдаль.

      – Это что за машина? – Нахмурилась Алла Ивановна, – я же дала распоряжения, лишних машин в этот район не направлять!

      Все обернулись. По широкой дороге, по которой десять минут назад прошла колонна комбайнов, мчался, поднимая пыль, пятьдесят второй газон. Когда приблизился он так, что смог я рассмотреть, кто сидит в кабине, то сказал, с улыбкой потирая шею:

      – Кажется мне, что пришла эта машина по мою душу.

      Глава 3

      Газон, разогнавшись с горки, притормозил у края поля, подняв за собой еще большую тучу пыли. Дальше поехал уже на малом ходу. Скатился по пологой части насыпи, где был заезд на поле да стал у края прокоса.

      – Тихо всем, – сказал строго Вакулин, – давайте-ка разузнаем, чья это машинка подошла и зачем. Потому как мы, вроде бы, и не ждем никого.

      – Да моя то машинка, – пошел я к газону, – моя. И ко мне приехала.

      Открылись газоновские двери. С одной стороны, выскочил Казачок. Поглядел на всех со своей, ставшей мне уже привычной, растерянной улыбкой. С пассажирского сидения спрыгнула Маша. С аптечкой в руках побежала она ко мне.

      – Тебе что в больнице сказали? – Строго заговорила Маша, – каждый день на перевязку! А ты чего?

      – Привет Машенька, – даже и не заметив Машкиной напускной злости, подошел я к ней и крепко обнял.

      Шоферы заулыбались, глядя на нас. Кто-то завистливо присвистнул. Вакулин подбоченился, хмыкнул. Егоров, кажется, совершенно не понимая, что происходит, забавно заморгал глазками.

      Одна только Алла Ивановна стояла, напряженная как струна. Смотрела на нас своими нахмуренными, злыми глазами. На высоком ее лбу пульсировала жилка.

      – Ну чего ты? Игорь? – Тут же растаяла Машка, – чего ты? Люди ж смотрят!

      – Это ты чего, – взяв Машу за хрупкие плечики, отстранил я ее, – чего приехала?

      – Перевязку тебе нужно новую! – Глянула она на меня строго.

      – Маша, – заулыбался снова Казачок, – всем в диспетчерской плешь выела. Доконала она сначала завгара, рассказать, где ты делся. А потом уже и меня, чтобы привез ее к тебе.

      – Готовь