Шофёр. Назад в СССР. Том 3. Артём Март

только вышел наружу, увидел, как бежит ко мне соседка Екатерины Серой, Ваньки Кашевого мамка.

      Грузная женщина в косынке узелком назад, раскрасневшаяся, с обеспокоенным лицом, мчалась она через дорогу. Позади, у двора ее, стояла старая копейка. С водительского места вышел наружу седой дед. Лег он локтями на крышу, стал глядеть на нас.

      – Игорь! Игорь Землицын?! – Закричала соседка.

      – Ну да, – ответил я женщине, – чего случилось?

      Та ничего не сказала. Бухнулась передо мною на колени. Уселась прямо на подъеденную индоутями травку. А потом расплакалась.

      – Да чего вы? – Не понял я, когда женщина принялась хватать меня за руки и целовать кисти.

      – Спасибо! Спасибо, что Катьку мою уберегли! Без вас бы она…

      – Да чего вы?! – Вырвал я руки возмущенно, – что творите-то?

      Женщина глядела на меня блестящими глазами. Утерла грязноватой рукою накопившуюся у уголка слезинку.

      – Как мне тебя поблагодарить? – Всхлипнула она, – ты единственный, кто решился против Матвея пойти. А я боялась! Он так смотрел на меня, что дух с грудки выбивало! Что страшно глядеть ему в ответ! А ты спас ее! Не побоялся!

      – Коль хотите поблагодарить, – я опустился к женщине и взял за локти, помог подняться, – так поблагодарите по-человечески, а не вот так.

      Женщина смотрела на меня пару мгновений, а потом бросилась на грудь, прижалась.

      – Спасибо… Храни тебя Господь, – прошептала она, – теперь уж когда стало все известно всем соседям, нам не отвертеться. Надобно Катьку выручать из этого семейства.

      – Не боитесь, – проговорил я, отняв женщину от себя, – что соседи запазорят?

      – Я больше боюсь, – она с трудом, громко сглотнула, – что дочка моя не переживеть ихнего с Серым брака. Теперь в два раза сильнее боюсь.

      – Все будет хорошо, – кивнул я, – Катя выздоровеет.

      Женщина посмотрела на меня теплым, благодарным взглядом. Потом снова прижалась.

      – Помогите Екатерине Ивановне, – сказал я, – она там, в хате осталась. Не хочет выходить. Заберите ее к себе на немного. Ей одной сейчас нельзя.

      – Заберу, – принялась заверять меня женщина, – обязательно заберу! Не оставлю ее на произвол судьбы!

      – Ну и хорошо, – сказал я и вежливо выбрался из объятий женщины, – а мне пара. Еще в больницу надо успеть, да Белку на ночевку поставить.

      К девяти утра роса уже почти спала. Все еще теплое, щадящее утреннее солнце высушило травы в лугах и полях, что лежали в низине, под Красной. Вдали, за лесополосой, поблескивал посветлевший после обильных горных дождей Уруп.

      Я глядел на реку, серебряной полосой протянувшийся вдали, вдыхал полевой хлебный дух созревшей пшеницы.

      Сегодня весь наш шоферский отряд собрался на учения. Ждали мы, пока приедут секретные комбайны, которые, впрочем, уже посмотрел каждый мальчишка в Красной.

      Пока мы ждали, прислонился я к Белкиному носу. Отказался от самокрутки, что подсовывал мне шофер по имени Валька Семирикин. Оттого что мало мы общались с этим молодым человеком, не знал он, что я