Мы не твои. Элен Блио

вылезти из своей скорлупы? Перестать цепляться за прошлое, за боль и обиды?

      А как не цепляться, если я уничтожил свою семью? Сломал жизнь брату? Отец умер из-за меня. Мать страдает…

      Я не встаю с этой коляски не потому, что не могу! Я знаю, что смог бы! И восстановить зрение тоже, в принципе, можно!

      Но я не буду. Я заслужил именно такую жизнь. Недожизнь. Жизнь, в которой я каждый день расплачиваюсь за свои поступки.

      Несу наказание за свою гордыню, зависть, алчность.

      Поэтому еще и прогнал ее.

      Я не имею права на счастье. Никакого права.

      Я думал, если причиню ей боль своими словами, выгоню, то она… она будет обижена. Со временем поймет, какое я ничтожество, поймет, что любить меня нельзя. Забудет все как страшный сон и будет жить дальше.

      Веселый, счастливый, прекрасный мой воробушек.

      Она говорит, что некрасивая, но я-то знаю какая она красавица! Чувствую! Она прекрасна внутри, и хороша снаружи. Пусть я не вижу ее глазами, я вижу сердцем!

      Вернее, видел. Теперь все. Ее нет.

      Но я обязан ее вернуть. Если она ждет ребенка – я обязан!

      Помогать, быть рядом, дать малышу свое имя, заботится о нем и о ней, о моей Надежде.

      Я должен сделать все, чтобы она простила меня и вернулась! Все!

      Достаю телефон, отдаю команду набрать номер.

      – Там? Ты мне нужен. Срочно! Надо разыскать Надю. Я знаю, что она уехала! Я говорю, что надо ее разыскать! – ору, как сумасшедший! Понимаю, что так нельзя, дышу тяжело, – Прости брат. Это на самом деле важно. Надя, она… Она ждет ребенка от меня…

      ***

      (Прим. автора) Для тех, кто читал или читает книгу "Я не твоя" – события в книге "Мы не твои" сейчас с Надей происходят примерно через год после расставания Тамерлана и Зои – через некоторое время после возвращения Тама и Ильяса с Кипра.

      ***

      НАДЕЖДА

      – Надюш, может, ты мне объяснишь все-таки, что случилось?

      – Извините, Товий Сергеевич, я ведь все уже объяснила? Хочу вернуться домой.

      – Домой. Ясно. – высокий, огромный как медведь мужчина в медицинской форме и халате встает с кресла, обходит стол, становится напротив меня. – Ясно, что ничего не ясно, Надежда, мой компас земной. Давай, рассказывай, что у тебя произошло с Умаровым?

      Меня бросает в краску, потому что доктор, которого в отделении и в клинике за глаза зовут Громозека, как героя известного мультфильма, попал прямо в точку.

      Произошло. С Умаровым. С пациентом, сиделкой и глазами которого я была целый год.

      – Товий Сергеевич…

      – Надь, ну что ты так официально-то? Сколько раз говорил, не чужие же люди? Мы с твоим отцом были как братья, а ты…Давай-ка садись, выложишь все начистоту, и мы решим проблему, да?

      Он говорит так просто, по-доброму, что сразу хочется плакать. И все рассказать.

      Но я не могу.

      Как я скажу, что влюбилась в пациента? Пренебрегла своим профессиональным долгом?

      – Я просто устала. Вы же знаете характер Ильяса? С ним сложно…

      – Сложно? Мне казалось, вы нашли общий язык, разве нет? Когда я осматривал его в последний раз, то…

      – Мне