Пеший камикадзе, или Уцелевший. Захарий Калашников

Вот, ты где! Еле нашел тебя! Бля, как ты здесь? – радовался Песков и уже обнявшись, полушепотом добавил. – Ну, и обстановочка у тебя здесь – как в плену у талибов!

      – Нормально, Вить! – отмахнулся Бис.

      – Друзей уже завел?

      – Пока только двоих…

      – Ну, хорошо! – обрадовался Песок, не уловив в словах сарказма.

      – Ты, как здесь оказался? Где сейчас? – отсыпал Егор встречных вопросов.

      – Ротного привез! «Медведя»! – улыбался Песков, искренне радуясь встрече. – Механик наш, Ильич, старый дед, приболел… Ну, и предложил командиру меня водилой на время! А я подумал: а чего мне сидеть, вдруг свидимся, а не свидимся – так узнаю хоть, как ты? Нас, с опорника по ротации, кинули роту Абхаза сменить в районе кладбища, вблизи аэропорта. Держим нациков в загоне… Вчера учебные стрельбы были, отстрелял с ПК по крыше аэропорта на зачет – командир принимал!

      Егор криво улыбнулся одним ртом.

      – Как рука?

      Егор собрал пальцы в кулак.

      – Ну, круто, брат! – оценил Виктор. – Терминатор отдыхает! Кстати, у нас, на опорнике, все по позывным друг друга зовут – у тебя уже есть позывной?

      – Нет, – признался Бис, честно полагая, что теперь Кобергкаев не станет настаивать на своем.

      – Бери «Терминатор». Такого, здесь, точно ни у кого нет.

      Бис продолжал дурно улыбаться.

      – Пока ехали с командиром я о тебе разговор завел, мол, мы знакомы, хочу проведать. Он, кстати, знает о тебе, помнит; сказал, что у него тоже к тебе давно важный разговор имеется. Но какой не сказал… Так что, собирай «шпалер», идем, у машины дождемся.

      – Шпалер? Ты где слов таких нахватался? Вроде, молодой, а словечки как у бывалого арестанта?

      – Один «правильный» сиделец из Жоринской роты пистолет так называл. Ну, я запомнил. А автомат – знаешь как? «Авторучка»! «Крючок» – его позывной. Он у них в роте, вроде специалиста по угону тачек – промышляют они этим: отжимают у здешних барыг-бизнесменов приглянувшуюся технику, переоформляют в РОВД, ссылаясь на решение Правительства Республики, какие-то тачки в собственность батальона уходят, а какие-то через Ростов гонят в «Рашку», на продажу. Может быть, даже в Воронеж? – вспомнил Песков про родной город. – Механизм по раскулачиванию жидовских еврохохлов отлажен, – улыбнулся он. – Под видом все для фронта, создаем видимость, что все для победы!

      – Вить, дальше с таким набором слов только в тюрьму. Если так пойдет, ты по-русски говорить совсем разучишься.

      – Не разучусь.

      – Слышал такое? Если путь прорубая отцовским мечом, ты соленые слезы на ус намотал, если в жарком бою испытал, что почем, значит, нужные книги ты в детстве читал… – произнес Егор.

      – Ты это… Тоже! Сам? Умеешь? – как полная сахарница с мелким песком рассыпался Виктор, у которого сладко засосало под ложечкой от зарифмованных строк. – А мы, раньше, во дворе с пацанами в «буриме» играли и рэп-баттлы устраивали. Я тоже сочиняю рэп, но выходит так себе… А у тебя прям…

      – Это Высоцкий, Вить.