Олег Рязанский. Галина Дитрих

звать конюха, сам отыскал в стойле своего коня. Сам надел на него, мохнатоногого, седло жесткое, деревянное. На нем и сидеть удобно, и слезать, и садиться. На манер степняков-кочевников. Проверил, не заплела ли чужая нечисть в колтун гриву коня? Почистил ножом кошта широкие, крепкие, подков не знающие. Дал корм в торбе. Заодно сыпанул и соседнему коню с пожухлой серебристо-серой шерстью и печальными глазами.

      После быстрого завтрака гости прощались долго, проникновенно. По плечам хлопали. Ножами обменивались. Родне приветы передавали. Обнимались, лобызались, слезу пускали как обычные человеки. Они, в сущности, очень одинокими были, всю жизнь жить в напряге из-за своих правящих обязанностей, держать дистанцию – уметь надо. И напоследок они немного расслабились… Князю новосильскому сунули за пазуху кормовые, проездные, фуражные, обиходные, прогонные, верстовые, столбовые, суточные и прочие нужды. Через седло перебросили суму с гостинцами для детишек – пусть радуются. И снова прощались, слезу смахивая. Лишь князь рязанский заторопился, вскочил в седло и в путь отбыл без слюней прощальных. Оригинал. Но поскакал почему-то не прямиком на тракт, а через Плещеево озеро.

      Наконец утро отгремело и всяк поехал в свою сторону. Ростовский князь управится до обеда, если будет гнать коня во весь опор. Кто-то к ночи доедет до своего дома. А костромской либо городецкий доберутся через несколько дней. И в те времена была велика Русь пространствами…

      Поразъехались князья. Кто с челядью, кто в одиночку. И в конюшне, где стояли все лошади, коня Дмитрия Ивановича не оказалось! Кто уехал на нем? Следы привели на берег Плещеева озера к месту нахождения местной диковины Синь-камню в рост человеческий. Ночью камень испускал блеклый свет, шорох и передвигался! Увидев такое – человек столбенел! Кто от ужаса, кто в удивлении. Для искоренения камня, как остатка язычества, его и в озере топили, и в землю закапывали. Но шло время и Синь-камень возвращался на свое исконное место, чтобы снова стоять столпом. Указующим? Межевым? Путевым? Сторожевым? Памятным?

      Щур пристально вглядывался в следы на снегу, сверкая своим увеличительным третьим глазом:

      – Ежели по следам судить, то конь прискакал к озеру не один, а в сопровождении собрата с неподкованными копытами…

      – Бросились в озеро и утопли?

      – Протри, княже, глаза! Лёд на озере! Перескочили кони подталую полынью вдоль кромки берега и поминай как звали! Но ты, княже, не отчаивайся. Найдем твоего коня. По следам похитителя. Выявим, повяжем. Следы от сапог его чёткие, приметные, каблуки индивидуально стоптаны во внутрь. Сейчас мы срисуем их, измерим, сравним… где-то я такие следы уже видел, очень на твои похожие.

      – Разуй глаза, Щур! – в раздражении вскричал Дмитрий Иванович, это и есть мои следы! Вчера вечером кое-кому из гостей я показывал Синь-камень! А ты, кстати, где прохлаждался? Борода всклочена, на шее сено, меж ног солома… Где честь мундира?

      – Как где? Всю ночь на службе! В конюшне. В лошадином стойле. Вместе с твоим конём! А с рассветом, для лучшего наблюдения