Золото партии. Алексей Евдокимов

ее доложить!

      Горы Сакраменто. Штат Нью-Мексико. Наши дни…

      Неожиданно ноги у мужчины подкосились и он, выронив карабин, со стоном опустился на землю. Одна рука Андрея выбила у него оружие, а другая, сжатая в кулак, обрушилась на поясницу. Дотащив своего противника до большой лужи, разлитой посредине двора, Андрей голосом, не терпящим возражений, приказал: «Сиди смирно, а не то…» Мужчина, наклонив голову, испуганно затих. Федоров встал с земли и, подняв пистолет, засунул его в кобуру.

      – Как тебя зовут? – спросил он, лежащего в луже мужчину.

      Тот, то ли не расслышал, то ли не захотел отвечать и продолжал хранить молчание.

      – Я повторяю… как тебя зовут? – вступил в разговор Андрей и с силой завернул мужчине руку за спину.

      – Стив Коун, Стив Коун… – брызгая слюной, скороговоркой запричитал тот. – Я здешний… держу автомастерскую в соседнем поселке Бэрстоу, а это ранчо под стоянку старых автомобилей приспособил.

      Андрей немного ослабил хватку. Коун часто задышал и, повернув голову, с испугом посмотрел на него.

      Федоров присел рядом.

      – Стив, – обратился он к Коуну. –  у нас к тебе нет никаких претензий, но мы ищем одну женщину и по нашим сведениям она проезжала через твое ранчо позавчера. Потом она пропала. Возможно, ты последний кто ее видел. Она высокая, красивая, с длинными черными волосами.

      Коун замотал головой.

      – Я здесь такой бабы никогда не видел!

      Федоров недовольно сдвинул брови.

      – В двадцати милях отсюда на заправке нам сказали, что она интересовалась именно твоим ранчо. Значит, кто-то из вас двоих врет, либо ты, либо старик на этой заправке. Но мне кажется, что врешь именно ты. Послушай, Стив у нас не так много времени и, либо ты сейчас начнешь говорить правду… либо мне придется сжечь твое ранчо к чертовой матери. А теперь решай. Даю тебе минуту на размышление.

      Сделав знак Андрею отпустить руку Коуна, Федоров поднялся.

      – Итак, время пошло.  Я жду… – он мельком взглянул на часы.

      Лицо Коуна из испуганного стало пепельно-серым и затем налилось нездоровой желтизной. Он, не двигаясь с места, сидел в луже и, словно прощаясь с ранчо, крутил во все стороны головой.

      – Да будьте вы все прокляты!.. – вдруг громко крикнул он, и со всего маху опустил свой громадный кулак вводу.

      Волна грязи обдала его лицо и быстрыми струйками потекла обратно в лужу. Изрыгая проклятья, Коун еще раз погрузил кулак в грязь и вдруг затих и, хмуро посмотрев на Федорова, сказал.

      – Ладно, черт с вами… Если баба пропала, мне все равно теперь покоя не дадут. Не вы, так шериф с полицией.

      Коун встал и на ходу отжимая мокрые брюки, направился к стоящему рядом с домом навесу. Присев на врытую в землю скамейку, он вытащил из кармана размокшую пачку сигарет. Федоров протянул ему свой портсигар. Закурив, Коун глухим голосом сказал.

      – Да, она была здесь позавчера вечером. Спрашивала бывших хозяев ранчо Сандерсов. Только их уже как десять лет в живых нет.