Варвара. Любовь Подина

больше торгаша стал раза в два не меньше, брови курчавые к переносице свел:

      – Не лжешь ли ты мне муж нарочитый? Чую запах вины твоей перед девой этой витает.

      Купец на миг растерялся, застигнутый врасплох прозорливым ведуном. Затем собрался, вскинул голову, поправил пояс на рубахе:

      – Ты, ведун, меньше рассуждай. Староста велел, чтобы сироту эту у вас оставить. Я помог, привез. Дальше наши дороги расходятся. Знать её не знаю, как и ты в первый раз увидел.

      – Коли так, то ступай, – волхв кивнул головой в сторону, – требы свои за порогом оставь.

      Волхв еще раз оглядел с ног до головы Кукшу, сложил руки за спину и молча пошел прочь. Девушка нерешительно постояла, глянула исподлобья на купца, ненадолго задержав взгляд, и двинулась следом за ведуном.

      – Постой, бедолага! – окрикнул ее торговец, доставая из-за пазухи все те же бусы с ярко красными каменьями, которыми накануне заигрывал с девушкой, и бросил к ее ногам в песок, – забирай, заслужила!

      – Благодарю тебя, купец. Век не забуду, – ответила девушка,поднимая из дорожной пыли связку бус.

      Территория капища была окружена высоким в три сажени частоколом, в середине двора величественно возвышался идол Мары, искусно вытесанный из цельной древесины. Черненный белор богини выглядел устрашающе. Мара стояла, раскинув руки в стороны, притеняя часть двора, словно сама тьма нависла над душами смертных людей. Лицо богине было озлобленное, костлявое с темными выжженными провалами вместо глаз.

      Взглянув на идолище, Кукша вздрогнула и отвела взгляд, поёжилась. Волхв, заметив это, усмехнулся в рыжую густую бороду.

      – Что не люба тебе наша Богиня?

      Девушка только пожала плечами, стараясь не смотреть на ведуна.

      – Ступай, вот в ту избу, – рыжеволосый ведун указал на строение, расположенное в стороне от общих многочисленных построек, – пока будешь помогать служительницам Мары, дальше посмотрим. Продать тебя не продашь, волочайкой не сделаешь, а кормить тебя задарма никто не будет.

      Кукша подошла к женской части строения, немного задержалась у входа, затем пригнулась и вошла в прихожую. На входе располагались две скамьи, покрытые белой овчиной на которых спали две полных бабы неопределенного возраста. Далее шла просторная неотапливаемая комната, посреди которой располагался длинный деревянный стол с лавками по краям, во главе стола возвышалось деревянное кресло, в красном углу стояли чурбачки-идолы, оконные проемы затянуты бычьим пузырем. Из комнаты было три выхода: за одним скрывалась лестница на второй этаж, два других вели в кухню и истопку, в которой женщины в холодное время года собирались все вместе на ночлег.

      Кукша оглядела всю избу, но кроме спящих у входа женщин никого не обнаружила. На второй этаж девушка не пошла. Если там кто-то и находился, то это часть дома явно принадлежала кому-то из старших служительниц, поэтому до поры туда нос лучше не совать. Девушка скромно присела на край лавки. На улице вечерело. Кукша начала