Погубленная добродетелью. Кора Рейли

меня память как у слона, особенно когда это касается людей, которые грубят мне.

      Клиффорд потер затылок. Ему все еще было некомфортно со мной, однако постепенно он начинал расслабляться.

      – Ты разозлился. Ведь я прервала ваш сет.

      – Ах да! У меня развит дух соперничества. Прости. Я ненавижу проигрывать, поэтому могу вести себя чересчур грубо, когда кто-то мешает мне сконцентрироваться на состязании.

      – Спасибо, что сообщил.

      – Делаешь заметки, которые пригодятся в брачной жизни?

      – Несомненно.

      Клиффорд покачал головой:

      – Как странно. Никто из моих друзей еще не помолвлен и даже о таком не думает.

      – А у меня все по-иному. В моем мире принято быть кому-то обещанным в раннем детстве или в подростковом возрасте.

      – Знаю. – В тоне слышался намек на неодобрение.

      Мне сразу захотелось высказаться в защиту наших традиций, но я сдержалась. Незачем ссориться сегодня.

      – Но мы еще официально не помолвлены. Нужно организовать вечеринку и сделать официальное заявление.

      – Отец хочет подождать, пока нам обоим не исполнится восемнадцать, – заметил Клиффорд.

      Папа упоминал об этом. Кстати, у нас не принято долго ждать, особенно когда одна из сторон имела такое же влияние, как и моя семья.

      – Они делают вид, что мы – несчастные влюбленные, изнывающие от страсти. Вероятно, подобная уловка заставит сомневающихся поверить в нашу пару, – продолжил Клиффорд. – Неужели кто-то может отказаться от всего ради истинной любви? – Губы парня скривились.

      – Ты не веришь в истинную любовь?

      – Я верю только в то, что вижу.

      – Твои родители не любят друг друга?

      Клиффорд одарил меня очередной обезоруживающей улыбкой.

      – А твои?

      Я улыбнулась в ответ и оглядела комнату. Мои родители определенно любили друг друга. Но делиться семейными секретами или чем-то личным меня не тянуло. Хотя я не уверена, что когда-либо смогу доверять Клиффорду настолько, чтобы в принципе разглашать важные тайны.

      – Неплохое место, чтобы устраивать вечеринки и приглашать девушек. Здесь нет чужих глаз.

      – Ревнуешь? – Клиффорд склонил голову, рассматривая меня.

      Я хмыкнула.

      – Ни капельки.

      Это правда. Я не чувствовала, что Клиффорд – мой, у меня отсутствовало желание заявить на парня свои права. Может, оно появится, когда мы поженимся.

      А ревность во мне вызвал один-единственный человек: Сантино.

      Парень кивнул, но не перестал пялиться. Полагаю, он хотел разгадать меня. Ему потребовались бы на это годы, позволь я ему.

      – Ты девственница?

      Я не могла поверить, что он отважился на такой вопрос.

      – Что? – В наших кругах было оскорблением спрашивать девушку о чем-то подобном и намекать, что она, возможно, не девственница.

      – Мне любопытно. В любом случае это не мое дело.

      – Не твое? – переспросила я, неторопливо шагнув к парню. – Разве ты не должен охранять меня до нашей