Улица в бесконечность. Валерий Красовский

врачевателя изобразила на лице и улыбку, и загадочность, и удовлетворенность одновременно.

      – Ладно. Продолжайте лечение, – Гордеев посмотрел на часы. – Через пять минут у меня начинается занятие со студентами. Прошу меня извинить!

      Собеседники расстались.

      7. События военной поры (2)

      Июль отсчитывал день за днем. Канонада боев слышалась все отчетливее. Лица деревенских жителей были хмурые, сосредоточенные, у некоторых испуганные. Однажды уже пополудни

      возле гумен упал снаряд. От взрыва поднялся земляной гейзер и столб пыли. В хатах задребезжали стекла. Ветер донес непривычный запах, смешанный с дымком горящей травы.

      – Мамочка! – подбежала Алёна к своей матери, готовившей обед возле печи в доме. – Пойдем прятаться в бункер.

      Так называли свои земляные убежища все местные старожилы, находящиеся в преклонном возрасте и нюхавшие порох в первую мировую.

      Еще один серый земляной гейзер метнулся вверх значительно ближе.

      – Беги, доченька, беги, прячься! – сказала Полина своей старшей, подхватила младшую Танюшу на руки и тоже побежала в наспех сооруженное Данилой убежище. Детишки съежились в маленькие комочки, наполненные ужасом, прижались друг к другу в уголке на дощатом настиле землянки. Мать обняла их и прильнула своим телом сверху.

      Обстрел длился минут двадцать, затем стало тихо. Слышалась только далекое эхо сражения, со стороны склоненного на закат солнца. Полина осторожно отодвинула в сторону дощатую заслонку входа, осмотрелась и разрешила детям выйти. Во дворе дымилась воронка, почти все стекла в окнах были выбиты, а само жилое строение иссечено осколками, везде валялись поленья. Каким-то чудом не загорелась соломенная крыша. В тот момент Никитина Полина Георгиевна поняла, что теперь их единственная и главная задача – это выжить.

      Вечером того же дня в Болохово вошла воинская часть красной армии и на подступах стала спешно оборудовать огневые позиции. Всех жителей эвакуировали в деревню Сиротино. Сражение было жестким и беспощадным. Красноармейцы отступили. Окрестные поля были усеяны разбитой техникой и телами убитых солдат. Жители осторожно начали возвращаться в свои дома.

      Дом Полины и еще несколько жилищ уцелели. В них немцы развернули пункты для временного размещения больных и легкораненых. Хозяев выгнали на улицу. Сельчане, как могли, помогали друг другу, но чувствовалось приближение голода. Гитлеровцы не щадили никакую живность и вскоре их выкрики типа «яйки», «млеко» прекратились. Выявленных партийных и комсомольских активистов расстреляли. Захватившие жизненное пространство были веселы, наглы, выражение презрения к местным жителям было словно впечатано в их лица.

      – Доченьки, Алёнка и Танюша, никому не говорите, где ваш папа, иначе немцы нас убьют. Просто мы живем одни, – сидя глубоким вечером в своей землянке, шептала на ушки своим чадам Полина.

      В небольших банных срубах деревенские жители теснились целыми семьями

      Вскоре