Улица в бесконечность. Валерий Красовский

Даниловна, бабушка Максима, с помощью своих двоих сыновей держала корову. Ее муж Спиридон Егорович один из немногих в Новоселках вернулся с войны, но тяжелые ранения дали о себе знать, и он долго не прожил. Максиму нравилось вместе с другими ребятишками встречать на краю деревни добродушное коровье стадо. В тот день он тоже пошел. Одна из буренок выделилась из общего гурта и направилась, раскачиваясь из стороны в сторону своим большим животом и выменем, наполненным молоком, прямо к нему. Она аппетитно ухватила влажными губами и длинным шершавым языком протянутый ломоть хлеба, попутно благодарно лизнув руку подававшего. Максим накинул на рога коровы поводок и повел ее к дому.

      – Заводи ее в хлев, внучок, – послышались слова бабушки, – и привяжи. Я сейчас доить пойду.

      – А можно я телевизор включу? – спросил Максим.

      В доме имелся ламповый телеприемник, воспроизводивший на экране черно-белую картинку. Однако в некоторых домах уже встречались цветные телевизоры. По тем временам качество изображения для сельской местности было весьма неплохим.

      – Не надо, внучок. Видишь, как над лесом молния сверкает. Сейчас гроза будет.

      – Я ненадолго.

      – А если сгорит? Потом любимый свой футбол не посмотришь.

      Максим согласился с доводами бабушки. Вскоре она принесла подойник, процедила парное молоко, затем разлила его в глиняные кувшины, которые мастерил для всей околицы один из местных гончаров-любителей.

      – А это тебе, Максимка! Выпей парного молочка! – Пелагея Даниловна протянула внуку полную кружку целебного напитка.

      Вскоре громовые раскаты усилились. Голубоватое свечение небесных сполохов все настойчивее рвалось в оконные проемы. В один момент раскат грома раздался прямо над крышей дома, затем вместе с ослепительным сиянием что-то затрещало. Максиму стало страшно, и он забрался на печь, из-за занавески он увидел, как бабушка перекрестилась. От следующей огненной вспышки в доме загорелись на несколько мгновений лампочки, ярче всего вспыхнула лампа в торшере и продолжала гореть, в то время как другие погасли. Максим съежился и залез под одеяло, но краем глаза наблюдал за происходящим. От светильника неожиданно отделился круглый белый шар, размером и цветом похожий на наливное крупное яблоко антоновки. Он переливался желтыми цветовыми оттенками и барражировал по комнате, словно, не зная куда податься.

      – Чур, меня! – послышался дрожащий бабушкин голос.

      В один момент шар завис прямо перед занавеской, за которой прятался испуганный отрок.

      Как ни странно, в это мгновение у юного наблюдателя пропал страх, заставлявший до того замирать сердце и шевелиться волосы на голове. Он откинул край одеяла. Огненный шар и Максим с интересом изучали друг на друга. Левой рукой мальчуган нащупал веточку полыни, которую сушила бабушка, вынул осторожно ее из пучка и приблизил к светящемуся объекту. Веточка тут же вспыхнула, а огненное шаровое свечение пропало.