Учитель из моих кошмаров. Дина Дэ

Горецкого было слишком близко, и я подумала, что еще никогда не видела такого яростного огня в мужских глазах.

      – Такая взрослая, а всё еще веришь в сказки, – еле слышно прошептал Горецкий, за руку притягивая к себе.

      Я практически впечаталась в напряженное тело.

      – Что, стриптизерши уже не возбуждают? – нервно усмехнулась я, каждой клеточкой ощущая разрушительную силу Горецкого. Я встречала таких мужчин. Они привыкли брать, упиваясь своей мощью и безнаказанностью.

      – А ты думаешь, я возбужден? – приподнял брови Горецкий, скользя задумчивым взглядом по моему лицу. Казалось, он размышлял, съесть меня сейчас или отложить на ужин.

      – Я думаю, что для преподавателя вы ведете себя, капец, как странно! – воскликнула я, нервно выворачивая свое запястье из жестких пальцев.

      Горецкий с усмешкой разжал руку и сделал шаг назад. При этом он не сводил немигающих глаз с моего запястья, на котором начал проявляться багровый след от его пальцев. И готова была поклясться, что от этой картины в серых глазах вспыхнул хищный блеск.

      Да он точно больной!

      – Просто в отличие от других я не пытаюсь казаться тем, кем не являюсь, – медленно проговорил Горецкий, поднимая на меня глаза и заставляя мой желудок ухнуть куда-то вниз.

      – Зачем я здесь? – сглотнув, хрипло спросила я.

      Я из последних сил держалась за свои представления о нормальности и пыталась разложить все по полочкам. Но рядом с Горецким это было чертовски сложно.

      – Я же сказал, что хочу есть, – с легким раздражением проговорил мужчина, подхватывая бокал с виски и падая на огромное кресло, оббитое темно-коричневой тканью.

      Я украдкой перевела дыхание.

      – Вы любите, когда студенты смотрят вам в рот, пока вы жуете свое фуа-гра?

      Говоря это, я прикидывала, сколько метров отделяет меня от двери. Четыре стремительных шага, и я на свободе.

      – Блять, Аронова, да сядь ты и не выноси мне мозги! – рявкнул Горецкий, одаряя меня тяжелым взглядом.

      Я поджала губы и упрямо скрестила руки на груди. Не сдвинусь с места, пока Горецкий не ответит хотя бы на один из вопросов.

      В это время к нам в комнату вкатил официант с двухъярусным столиком, уставленным тарелками. Покосившись на мрачного Руслана Александровича и меня, застывшую в воинственной позе, парень опустил глаза и максимально быстро накрыл на стол.

      В гнетущей тишине раздавалось только аккуратное позвякивание тарелок и постукивание пальцев Горецкого по полупустому бокалу с виски. Обратно к нему в машину я точно не сяду!

      Закончив сервировать стол, парень бесшумно выскользнул за дверь и оставил нас с Горецким наедине.

      – Присоединяйся, Аронова, – исподлобья посмотрел на меня Руслан Александрович и взялся за столовые приборы.

      Запахи в комнате витали такие, что мой бедный желудок заурчал на всю ивановскую.

      – Я уже обедала, – незаметно сглотнув, соврала я. На самом деле за весь день я успела выпить только кофе с протеиновым батончиком, который подсунул мне Алекс.

      Горецкий