Северная корона. Против ветра. Анна Джейн

пяти минут Ариадне, которая выходила по велению богов замуж за Диониса – Дионова. Ника не заметила, что задвинула ящичек не совсем плотно.

      – Не нашла, – заявила Карлова, деловито оглядываясь, и приблизилась к шкафу, где, по уверениям Даши, сидел незнакомый то ли паладин, то ли воришка.

      – Думаешь, он похозяйничал в твоем шкафу? – хмыкнула Дарья, скрещивая руки на груди. – В белье копался, да?

      – Дура, – огрызнулась Ника.

      Она для порядка осмотрела висящую в шкафу одежду. Все на месте. А невидимый корсет на груди темнел и давил все сильнее. Проснувшаяся фарфоровая кукла, с плеча которой только что упорхнула крохотная, но озорная зеленая фея – жительница страны Абсент – задыхалась, не в силах негнущимися пальцами содрать уже не бледно-желтый, а темно-коричневый корсет со своей груди.

      – А что? – продолжала издеваться Дашка, оскорбившись за приятного незнакомца. – Стащил у тебя из шкафа тру…

      Ника не дала договорить подруге, что там мог стащить у нее неизвестный коварный фетишист, потому как взгляд ее натолкнулся на собственный стол.

      – Ага! – торжествующе воскликнула Карлова – правда, сделала это вполсилы, так как громко орать колокол в голове до сих пор не позволял. – Я знаю, что пропало!

      – И что же?

      – Розы и ваза, – сообщила Ника.

      И даже обрадовалась своему открытию. А вдруг в груди так стремно из-за того, что умник спер цветы?

      Даша выразительно покрутила пальцем у виска:

      – Ой, Ника, ты что несешь? Ваза разбилась, и твоя мама унесла розы. Прости, я про это забыла рассказать.

      На самом деле она намеренно не упомянула этот факт. Не хотела, чтобы подружка сердилась из-за того, что ее родителей разбудила она, Даша, задев тяжелую вазу.

      Ника со стоном мученицы опустилась на кровать, а Даша, весело щебеча, направилась к окну, чтобы раздвинуть наконец жалюзи.

      Это случилось одновременно. Так же стремительно, как солнце озарило комнату золотистым бархатным светом, в голове Ники появились новые картинки. Неясные, порванные по краям, изуродованные алкоголем, обмотанные крест-накрест лоскутами зыбкого тумана, но вполне отчетливые.

      Веселая Ника, проглотившая таблетку искреннего драйва, кажется, что-то кричит на танцполе, двигаясь как сумасшедшая…

      Хочет познакомиться с парнями – они необыкновенно похожи на тех, с кем общался ее Никита. Наверняка они знают, где он!..

      Дашка оттаскивает ее от них и попутно извиняется…

      Они садятся в такси и куда-то несутся, как на американских горках…

      Она лениво отбрыкивается от чьих-то рук…

      Открывает глаза и видит перед собой расплывчатое лицо парня – видит близко-близко… Он спрашивает, ждала ли Ника его, а она шепчет, что ждала. И говорит, что любит. И плачет, засыпая. Она не хочет, чтобы он опять ее покидал.

      Засыпая во сне? Это ведь был ее хороший сон. Как она может заснуть во сне? Или все же может?.. А может…

      Может, это был не сон?

      А что