.

посторонних Канашов не мог ему сказать этого, ибо хорошо знал жесткие законы дисциплины. К тому же он был достаточно умен, чтобы нарочито обострять отношения.

      Русачев порывисто поднялся и опять торопливо зашагал. Ходил он долго, пока не устал. Тогда снова сел, закурил и опять встал, вспомнив, что сегодня получена еще одна срочная шифровка из штаба округа – приказывали направить в их распоряжение подполковника Канашова. Его расстроило это приказание. А вдруг действительно Канашова отстранят? В течение нескольких дней, после того как Канашов был предупрежден им о неполном служебном соответствии, Русачев не решался отправлять рапорт на имя командующего с просьбой снять Канашова с командования полком. Надвигалась ответственная полоса боевой подготовки войск – летняя учеба. Надо было строить новый лагерь. Зарницкий по нескольку раз в день напоминал комдиву о рапорте. И наконец рапорт был отослан. Но теперь Русачев почему-то вдруг подумал о том, что этого не надо было делать…

      «Хорошо бы до отъезда Канашова в округ поговорить с ним по душам о его семейных делах. Может быть, еще удастся их примирить. Канашов грубый по натуре человек. Мог погорячиться из-за дочери и оскорбить жену. Ведь до приезда дочери они жили в согласии. Нет ничего запутанней, чем отношения между мужем и женой… И тут, пожалуй, Коврыгин односторонне подошел к решению вопроса, обвинив во всем Канашова. Мне ведь тоже поначалу так показалось. А теперь нет сомнения, что виноваты они оба. И даже она больше». Сам себе Русачев признался, что он не жил бы с такой женщиной ни одного дня.

      Поразмыслив обо всем, Русачев позвонил домой к Коврыгину:

      – Вечер добрый, Петр Петрович. Не разбудил? Читаешь? Полезное занятие… У меня сегодня был разговор с женой Канашова. К тебе приходила? Грозилась? Ну пусть пишет… По-моему, разбирать Канашова на дивизионной парткомиссии не следует… Ограничимся вызовом и предупреждением. Пусть сам решает этот вопрос по-серьезному: будет ли он с нею жить или нет?.. Ты ведь знаешь: силой мил не будешь. Вот так. Ну, будь здоров…

3

      Новое место для лагеря выбрали в густом сосновом лесу. Неподалеку бежала речушка, чистая, прозрачная. На ней было решено устроить плотину, поднять уровень воды, чтобы использовать ее в хозяйственных целях. За рекой начинались поля, они перемежались оврагами, высотками и рощицами, что было особенно выгодно для учебного поля и тактических занятий. Район понравился всем, и только один командир полка, подполковник Муцынов, оставался ко всему безразличен.

      С лица Канашова не сходила довольная улыбка. Он вмешивался буквально во все, осматривая, прикидывая на глаз, ходил стремительно и, несмотря на свою плотную фигуру, легко ложился и вставал с земли.

      Когда командир дивизии предложил каждому из присутствующих доложить свое мнение о месте для лагеря, Муцынов, который до этого со всем молча соглашался, вдруг запротестовал:

      – Зачем в этом лесу? Да вы поглядите, какая здесь густота, даже днем темно.

      Канашов предложил