Камера. Джон Гришэм

Сэм.

      – И что дальше?

      – И мы приступим к работе. Официально я могу действовать лишь после того, как будет оформлено соглашение. Подписываете его, и мы начинаем.

      – С чего?

      – Вы подробнейшим образом расскажете о взрыве офиса Крамера.

      – Я делал это тысячу раз.

      – Придется повторить. В моей записной книжке сотни вопросов.

      – Все их уже задавали.

      – Да, но не слышали ответов. Так?

      Сэм сжал зубами фильтр.

      – А потом, задавал их не я. Так?

      – По-твоему, я лгал?

      – Не лгали?

      – Нет.

      – Но и сказали далеко не все. Так?

      – Да какое это имеет значение? Ты же читал отчеты.

      – Я выучил их наизусть, но вопросы остались.

      – Типичный юрист.

      – Если появятся новые факты, то появятся и способы представить их. Все, что нам нужно, Сэм, это дать судье повод задуматься – раз, другой, третий. Ему потребуется разобраться, и отсрочка гарантирована.

      – Правила игры мне известны, сынок.

      – Адам, только Адам.

      – Тогда обращайся ко мне на ты и зови меня дедом. Думаю, ты намерен подать апелляцию губернатору.

      – Да.

      Сэм придвинулся к окошку, выставил вперед правую руку с торчащим указательным пальцем. Лицо его стало каменным, глаза сузились.

      – Слушай меня, Адам, слушай. – Указательный палец грозно покачнулся. – Если я подпишу твой листок, ты не скажешь этому выродку ни слова. Ни слова. Понял?

      Адам молчал.

      – Сукин сын! Подлое, продажное ничтожество с очаровательной улыбкой на устах. Это он усадил меня на Скамью. Свяжешься с ним – не быть тебе моим адвокатом.

      – Значит, я все-таки твой адвокат? Рука опустилась, Сэм перевел дух.

      – О, я могу дать тебе возможность попрактиковаться. Знаешь, Адам, занятия юриспруденцией – гиблое дело. Корми я, добропорядочный гражданин, жену и детей, плати налоги, уважай закон, ни один юрист даже не посмотрит в мою сторону. Почему же тогда к грязному убийце, у которого ни гроша за душой, со всей страны слетаются увешанные громкими титулами известные адвокаты, многие даже на собственных самолетах? В состоянии ты это объяснить?

      – Нет. Они меня не интересуют.

      – Поганую профессию ты выбрал.

      – Большинство юристов – честные люди.

      – Еще бы. А большинству моих соседей стать проповедниками помешало только заведомо несправедливое обвинение.

      – Губернатор может оказаться нашим последним шансом.

      – Он сгорает от желания посмотреть, как я буду умирать. А потом этот надутый индюк соберет пресс-конференцию и подробненько опишет детали происходившего. Мразь, он и взлетел-то на такую высоту благодаря именно мне. Держись от него подальше, Адам.

      – Мы обсудим это позже.

      – Мы уже обсуждаем это. Дай слово, иначе я ничего не подпишу.

      – Другие условия будут?

      – Будут. Хочу внести кое-какие дополнения. Мне нужно, чтобы твоя фирма не вздумала брыкаться, если я вдруг решу послать тебя ко всем чертям.

      – Позволь-ка,