Враг изначальный. Олег Белоус

это мой моральный долг!

      – Моральный долг, моральный долг, – проворчало первое существо, его фигура стремительно налилась кровавыми искрами, мораль – это жалобный писк неудачников! Ну и как ты хочешь им помочь?

      Второе существо сбросило первому свернутый пакет информации.

      Через непредставимо малый промежуток времени первое произнесло нейтральным тоном, на это был затрачен немалый ресурс сил:

      – Неплохо, но там фигурируют твои прежние любимчики, хомо, не жалко их?

      – Конечно жалко, но долги надо отдавать, на этом и базируется Добро!

      – Добро, добро, – немного раздраженно произнесло первое, – когда я слышу это лицемерное слово мои руки ищут оружие, – оно помолчало, после ехидно осведомилось, – а как же твой тайный ферзь среди людей? Великолепная фигура, не жалко?

      – Конечно жалко, но справедливость выше жалости! Но Carthago delenda est, Ceterum censeo Carthaginem delendam ess (Карфаген должен быть разрушен) – произнес тираннозавр, демонстрируя неплохое знание темы людской истории.

      Первое ненадолго затихло, еще раз глянуло на глядящего с вызовом соперника в звериной ипостаси.

      – Спорим что у тебя ничего не выйдет?

      Второе ненадолго затихло, задумавшись, произнесло:

      – Нет ну вы смотрите, он опять пытается меня надуть!

      Первое с иронией глядело на собеседника и тот не выдержал.

      – Согласно! – слово сказано. Пари заключено

      ***

      Пробуждение было резким и тревожным. Вздрогнув всем телом, Даниэль Соловьев, известный среди узкого круга сотрудников службы безопасности под шутливым прозвищем мистер Бонд, а среди друзей и близких под прозвищем Дэн, открыл глаза. В первый миг показалось, что он в каком-то склепе, вокруг тишина, все, что дальше вытянутой руки тонет в полумраке. Где он? Что с ним? Перед расцветом приснился кошмар, совсем как до памятного поединка с волфом в пещере Джина, тогда они поражали абсолютной реальностью и, проснувшись, он помнил все зловещие подробности. От одной мысли, что это может повториться, внутренности смерзались в лед. А сейчас осталось зыбкое убеждение, что снилось нечто невыразимо страшное, но что именно, он не помнил: то ли за ним кто-то гнался, то ли наоборот он. Словом, совсем не то. Опершись о локоть, Дэн приподнялся. Сердце колотилось о ребра, словно бешенное. Несколько мгновений с недоумением осматривался. Сквозь зыбкий и угрюмый полумрак на стене проступила голографическая фотография: он с Марией на свадебной церемонии, на половине постели жены ворох собственноручно ею расшитых подушечек. После замужества прошло пять лет, но внешне она ничуть не изменилась: посвящала все время мужу, а остатки забирали фитнес и дорогие косметические процедуры – она делала все, чтобы оставаться вечно молодой. Дэн облегченно выдохнул, он дома в собственной спальне. Просто сон, всего лишь плохой сон. Упав на подушку, зажмурил глаза.

      – Домовой, – произнес хриплым после сна голосом, – Снять затенение с окон спальни и раскрыть их.

      Иногда ему казалось, что вся жизнь,