Враг изначальный. Олег Белоус

пересохшей реки, за большим валуном, в доисторические времена принесенном бурным течением. Лицо бледно-синее, отечное. В двух шагах от него валялась исправная кислородная маска. Человек сорвал ее и, не пытался надеть, пока от удушья не рухнул в агонии на песок. И никаких признаков присутствия рядом кого-либо и насилия. Брин покончил с собой таким страшным способом самостоятельно.

      А в подземелье марсиан нашли глушилку связи производства Нипона.

      Вечером Дэн валялся в постели и спать ему хотелось меньше всего на свете. В причастность нипонцев он не поверил сразу. Рассуждал он отстраненно-рассудочно, словно не его убивали в марсианских катакомбах. Есть события случайные. Вроде оставленного потожирового следа, по которому возможно определить личность преступника. А есть те, к которым готовятся годами и продумывают все, вплоть до малейших мелочей, вроде снаряжения агента. Не может быть в нем ничего, что может стать ниточкой к пославшей его стране. Здравый смысл, логика, опыт наконец, утверждали, что не может быть таких натяжек и несообразностей. Значит? Значит это ложный след. Дополнительно убеждал в том, что он столкнулся с агентом нечеловеческой расы, способ мгновенного перемещения в пространстве погибшего. Значит волфы, Биин-арапо или Лабхи? Похоже на то… но кто же? Ни единой зацепки!

      Ударил кулаком по кровати. Черт! С таким трудом налаженный образ жизни ломался, а вместо него оставались только проблемы…

      Вечером пришел ответ на рапорт о произошедшем. Служба приказывала организовать охрану экспедиции и персонально профессора по высшей категории «А» и уже утром на помощь прибывали сотрудники из Марсограда. А в конце была приписка, что зафиксированы контакты Брина с сотрудниками нипонского посольства на Земле. Вопросов, на которые нет ответов, прибавилось.

      Прошло несколько дней. Мучили мысли, так чью же игру он нарушил? Ежедневно профессор с помощниками под усиленной охраной боевых роботов и прибывших из Марсограда сотрудников спускались в катакомбы, где кипела работа по изучению и снятию виртуальных копий с артефактов древних марсиан. По вечерам профессор Жомени закрывался в комнате. Дэн догадывался чем он там занимался – профессор бился над расшифровкой письменности древних обитателей планеты.

      Прошло три дня. После ужина Дэн удалился в комнату. Делать нечего, он вытащил из криомашины бутылку божественной пандеры, напитка из Новой Сибири, его Дэн очень любил, и достал разрекламированную и жутко модную книгу писателя Краветца «Небо в красных тонах». Готовясь к командировке, не поскупился и распечатал ее на домашнем объемном принтере. Пусть и не бумага, а тончайший пластик с прожженным на принтере текстом, но печатная книга по мнению Дэна во всем превосходила электронную: изображение, шрифт, запах, даже воспринимается лучше, чем с экрана. Прихлебывая ледяную жидкость, взрывавшуюся на языке острым кисло-сладким вкусом, одолел, и то с трудом, полсотни страниц из тысячи: долгое и нудное описание всего, что приходит в голову человека