Свиток Силы: Пески судьбы. Николай Михайлов

он предпочел даже во время поединка. На мгновение застыл одной ногой на его колене, вторую оперев в районе живота. Меч мой был прижат к его кадыку. В глазах Захира мелькнул страх и недоумение. Я криво ухмыльнулся и, крутанув сальто, отлетел назад.

      В абсолютной тишине я застыл в чжане от противника. У него на скуле горел свежий порез от моего клинка. Ярко-алая капля крови скатилась и сорвалась вниз.

      – О-о-о! – грянул восторженный рев Львов, – Тао! Тао! Тао! – скандировали они.

      Захир в противоположность моим ожиданиям открыто улыбнулся и, заткнув свой кинжал за пояс, сделал пару широких шагов вперед, с восторгом хлопнул меня по плечу.

      – Вот теперь я верю тебе! Спасибо, Тао!

      Он приложил руку к груди и глубоко поклонился.

***

      В тени палатки блекло отсвечивал красный коврик. Может быть, выцвел на палящем солнце, может быть въевшийся вездесущий песок скрадывал цвета. Рядом на коротких ножках обретался и столик. Половину его занимала столешница из тонкой каменной пластины серого цвета, а половину короб с песком. Снизу потрескивал огонь, в коробе, в песке, почти до половины была зарыта пузатая турка с кофе. Огненное светило Великих песков палило нещадно, и мне кажется, что напиток вполне бы приготовился и без дополнительного огня. Но традиции…

      Я спокойно сидел, скрестив ноги, выпрямив спину. Жаркий ветерок обвевал кожу, шевелил белую ткань гутры, которая ниспадала на спину, забирался под широкий балахон дишдаша. Было неожиданно приятно, как будто попал домой.

      Я привычным усилием воли вымел ростки чувств, только логика и холодный разум. Бездумно проследил, как Абдур, скрестивший ноги напротив, в такой же одежде, потянулся к столику и вытащил из песка вскипевший кофе. Черная жидкость плеснулась в две маленькие белые чашечки.

      Фарфор из Империи, – отметил я про себя, – Дорогое удовольствие.

      Аромат напитка щекотал ноздри, оттеняя приятное впечатление, которое у меня складывалось от лагеря кочевников.

      Абдур осторожно взял чашку и пригубил, сделал маленький глоток. Горячо. Отставил обратно на столик. Я видел, что мой знакомый мнется, не решаясь начать разговор. Поэтому поднес свою чашку к губам, глоток кофе ожег нёбо, и, опередив собеседника, решил раскрыть ему часть правды, в благодарность за спасение и светлые чувства, которые я испытал у Львов. Да, они мне понравилось. Ошейник не должен среагировать, это никак не угрожает Калифу.

      – Благодарю, что спас меня.

      Белая чашечка стукнула донышком о камень столика.

      – О, я только дотащил тебя до лагеря, а все остальное сделала Чемеза. Наш благословенный лекарь!

      – Да будут дни ее долги, – кивнул я.

      – Да будут долги, – тут же отозвался Абдур.

      Он порывался продолжить, похоже, построил уже в голове беседу, подобрал слова, как рассказать мне какую-то не удобную вещь. Но я поднял руку, перебивая его. Я просто должен так сделать, если чувствую хоть каплю благодарности.

      – Постой Абдур, пока ты вдруг не рассказал мне какую-то тайну.

      Круглые