Свиток Силы: Пески судьбы. Николай Михайлов

не будет. Нариз? Вот еще! Эта девушка будет моей!

      – Хм, ладно, – я постарался не улыбаться, – Похоже я случайно задел твои сердечные дела, извини.

      Абдур поморщился, видимо все не настолько хорошо клеилось, хоть он и был сыном шейха.

      – Не важно, ты отдыхай пока, я бы хотел вечером с тобой поговорить.

      – Хорошо, – я кивнул.

      Надеюсь, я действительно смогу остаться до вечера, и рабский ошейник не погонит меня обратно к Калифу. Странно, что артефакт еще никак себя не проявил. Лекарь сказала, что я в порядке, да и сам я это чувствую. То есть даже такие соображения, как сохранность имущества уже не должны останавливать артефакт. Вообще очень странно, так хорошо я уже не помню, когда себя чувствовал. Нет этого постоянного давящего присутствия.

      И как они меня интересно вылечили? Неужели отвары, припарки и все эти смешные замены настоящей медицины на самом деле скрывают в себе такое могущество?

      Абдур отодвинул рукой полу входа и уже почти сделал шаг, как в шатер ворвался пышущий яростью великан Захир.

      – Ты, очнулся, отрыжка Пожирателей! – он чуть не сбил с ног своего приятеля, и тот удивленно воззрился на него, – Чемеза сказала, ты уже здоров, значит готов к кругу воинов!

      Он дернул из-за пояса джамбию, которая для его рук казалась небольшим ножом, но на самом деле по размерам была сравнима с изогнутым шамширом на поясе Абдура.

      Места в шатре для такого гиганта, как Захир было мало, поэтому он был вынужден пригибаться. Находясь в таком скрюченном положении, он даже не смог до конца высунуть широкое лезвие своего клинка и так и застрял, яростно прожигая меня глазами.

      – Э-э-э, стой Захир, какая муха тебя укусила?! – попытался остановить друга Абдур.

      – Не лезь, мелкий, я уже говорил, он мне должен, и я возьму с него кровью.

      Абдур закаменел лицом и решительно произнес:

      – Остановись Захир, Тао наш гость, и мы не будем устраивать смертоубийство в лагере.

      – Агх, ну конечно, узкоглазый спрячется за традициями, как я мог забыть, – и с лязгом вогнал джамбию, обратно в ножны.

      Не понимаю, причины его ярости. Я что-то сделал, что-то сказал, что его задело? Да, на самом деле плевать. Я почувствовал, как легкость, наполнявшая меня после пробуждения, уходит, а чувства опять начинают покрываться заскорузлой коркой. И от не возможности ухватить и удержать недавнюю мимолетную легкость бытия, я почувствовал, как наполняюсь злостью. Если бьешь – бей больно, если кричишь – кричи громко.

      – Не убирай так быстро свой смешной ножик! Круг, так круг.

      Я повел плечами. И правда, нужно размяться, уже день перевалил за половину, а Ужас Агбы еще никого не отправил к Предкам. Так и имя потерять можно.

      – Да, стойте вы!.. – отчаянно возопил Абдур.

      Мы, не сговариваясь с великаном, молча посмотрели на белобрысого. Не видя понимания в наших глазах, он обреченно махнул.

      – Ладно, глаз выше бровей не поднять, – мрачно буркнул Абдур, – Вас уже вижу не отговорить. Но условие – до первой крови. Устраивает?

      Я пожал плечами.

      – Устраивает, я его смерти