Пропавшие в Эдеме. Эшколь Нево

пальцы. Фиолетовый лак подходил по цвету к рубашке.

      – Это долгая история, – сказал я.

      – Да. – Ее губы сложились в нерадостную улыбку. Она уставилась на мои кеды.

      – И… я не хочу вываливать перед тобой все. Поэтому я не ответил прямо.

      – О’кей. Я уж думала, что напугала тебя.

      – И… Все еще слишком свежо. Я до сих пор не могу взглянуть на это со стороны.

      – Когда вы вообще расстались? Это… ничего, что я спрашиваю?

      – Три месяца назад.

      – Действительно свежо, – сказала она и снова отхлебнула воды. Глоток поменьше.

      Я взял у нее бутылку и тоже сделал глоток.

      – Думаю, что… нет, знаешь что, нет, я не знал заранее, – сказал я.

      Мор медленно кивала, и мне показалось, что так она выражает свое разочарование.

      – Но это не значит… что нет вещей, которые понимаешь только постфактум.

      – Например что? – Она повернулась ко мне всем телом.

      – На-при-мер, – я растягивал слова, чтобы выиграть время для размышления, – ну, вот поскольку сейчас я путешествую, я вспомнил кое-что, что произошло с нами во время путешествия после армии.

      – А куда вы поехали?

      – Мы долго колебались: то ли поехать в Австралию, то ли на Восток, и в конце концов выбрали Восток – денег было маловато. И вот как-то утром я просыпаюсь в гестхаусе в Дхарамсале[7], вижу, что ее в кровати уже нет, иду на завтрак и обнаруживаю ее там: сидит в одиночестве, со скорбным лицом. И не успеваю я заказать у стойки кофе – она выпаливает: надо было поехать в Австралию. Почему? Выясняется, что за завтраком она сидела с каким-то Крокодилом Данди[8], который заливался соловьем про австралийские пустыни, и теперь она не может отойти от впечатления. Но, любимая, говорю я ей, над тобой Гималаи, у твоих ног – самая красивая в мире долина…

      – Там правда красиво. Я видела фотографии.

      – Вот именно! Так я сказал ей: ну сейчас-то уже какая Австралия? А она уперлась: надо было поехать в Австралию, Омри.

      – И это был тревожный звоночек?

      – Тогда я этого не понял. Но постфактум… Она всегда была недовольна. Работой – неважно, что это была за работа. Домом, в котором мы жили, – неважно, какой это был дом. Воспитательницей Лиори. Учительницей. Ей всегда казалось, что лучше там, где нас нет. У нас была дежурная шутка, что я – единственное, что она не меняет.

      – А в конце случилось именно это.

      – Не совсем.

      В этот момент, насколько я помню, Мор уже лежала поперек моей двуспальной кровати. Ее поза выигрышно подчеркивала красоту фигуры, но казалось, что она этого не осознает. Что она не нарочно.

      – В каком смысле «не совсем»? – спросила она. И оперлась подбородком на согнутую ладонь. Посмотрела на меня так, как будто каждое слово, которое я сейчас произнесу, будет наделено для нее невероятно важным смыслом.

      – Отношения – это вроде как… джунгли, – ответил я. – Все переплетается, и трудно понять, где причина, а где следствие. Проще всего обвинить

7

Столица штата Химачал-Прадеш на севере Индии.

8

Герой фильма П. Файмана «Крокодил Данди», австралийский охотник, который покоряет сердце нью-йоркской журналистки, приехавшей написать о нем репортаж.