Чтобы помнить всю жизнь. Борис Александрович Алмазов

и. складываются. От них ответ и зависит.

      – Блестяще! – сказала она, откинула со лба прядь волос и засмеялась.

      – И ничего смешного нет! Я когда в классе рассказал, то все тоже ха-ха-ха! А что смешного?!

      – Ну что ты! Что ты! – растерялась тётенька. – Я же не в смысле ха-ха-ха! Я просто радуюсь тому, как ты хорошо всё продумал! Я радуюсь – понимаешь? Так как же ты до этого догадался?

      – А… так… – сказал я.

      – Ну, всё же! А? В углу стоял! Да?

      – Стоял, – сознался я.

      – За что?

      – Ел. На уроке.

      Она вдруг прижала меня к себе.

      – Господи, – говорит, – какой же ты маленький!

      – Ну почему! – сказал я. – Ещё и меньше есть. Я третий от конца!

      – Послушай, Пифагор, – сказала она, пытаясь пригладить мне волосы. – А как тебя зовут на самом деле? Я сказал. И тётенька вдруг побледнела.

      – Боже мой! – прошептала она. – Всё повторяется!

      И почему-то на глазах её показались слезы.

      – Не надо, – сказал я. – Не плачьте.

      – Нет-нет, – она виновато помотала головой, стряхивая с глаз слезы. – Я не плачу! Это так…

      И тут в окно ударил камень. Она ойкнула от неожиданности. Хотя камень был маленький и стекло не разбилось.

      Она распахнула окно, и я услышал Серёгин голос:

      – Ты! Очкастая! Отпусти Пифагора! А то мы вам сейчас все стёкла высадим! Отпусти!

      – Вы что, с ума сошли! – закричала тётенька. – Вот он, ваш Пифагор, что я, съем его, что ли?

      И она поставила меня на подоконник.

      Я видел, что на пустыре стоят человек пятьдесят мальчишек, и не только из нашего класса, но почти все с нашей улицы. В руках у них были камни, а у Серёги – рогатка.

      – Отпусти Пифагора! – кричал он. – Не посмотрим, что вы учёные! Всё тут разнесём! Нет такого закона, чтобы детей арестовывать!

      И другие мальчишки тоже орали и готовились швыряться камнями.

      И тогда она вдруг свистнула в два пальца, переливчато и отчаянно.

      Мальчишки разом замолчали.

      – Ну вот! Так-то лучше. Сейчас он к вам придёт, – и закрыла окно.

      Она повернулась ко мне.

      – Тётя! – сказал я. – Я вам халат испачкал ботинками.

      – Ничего! – сказала она. – Я его постираю. Ничего. Доедай шоколад!

      – А вам? – спросил я.

      – Мне ещё дадут. Говорят, шоколад укрепляет мозги! Вот и ешь! – И она ещё раз взъерошила мне волосы. – Господи! До чего же маленький!..

      Через неделю охранник с металлическими зубами вынес нам новый кожаный мяч, а ещё через неделю на пустыре появились футбольные ворота, а на окнах НИИ защитные сетки.

      И когда мы играли в футбол, я нет-нет да и поглядывал на эти окна под тёмными сетками. Иногда мне казалось, что я вижу за ними тётеньку в белом халате, в очках и с папиросой «Казбек» в тонких, испачканных мелом пальцах… И она смотрит на нас…