Семья. Измена. Развод. Мария Высоцкая

каждый и бросаю на мужа раздраженный взгляд.

      Миша сидит перед нами на корточках. Губы сжаты в тонкую полоску. На лице ни единой эмоции. Только глаза тревожно скачут, фокусируясь то на мне, то на сыне.

      – Даш…

      – Ничего не говори. Зачем ты его сюда потащил? – шиплю, продолжая гладить ребёнка по голове.

      Марк шмыгает носом, потихоньку успокаивается.

      – Как ты после этого хочешь оставить его себе? Ты десять минут не смог за ним присмотреть!

      Князев бросает на меня гневный взгляд, но молчит.

      – Все живы? – Алексей Олегович подбегает к нам, запыхавшись. – Врача?

      – А тут есть? – поднимаю голову.

      – Конечно. Пойдемте.

      Поднимаю ребенка, немного покачиваясь. Марк уже довольно тяжелый. Таскать его на руках становится проблематично.

      Миша пытается мне помочь, забрать его к себе, но сын вцепляется в меня мертвой хваткой и, как только между нами образуется маленькое расстояние, начинает рыдать.

      – Я сама, – отталкиваю мужа и иду следом за Шумаковым.

      Чувствую, что Алексей Олегович смотрит на разыгравшуюся сцену не без удивления. Ну да, мы же типа идеальная семья…

      На кушетку в кабинете врача сажусь вместе с сыном. Не без уговоров прошу показать доктору ручку и позволить обработать щеку.

      Миша все это время стоит у окна, наблюдает за происходящим молча.

      – Ушиб. Перелома нет, но на всякий случай рентген сделайте, – заключает врач.

      – Хорошо. Спасибо вам, – выдыхаю и снова целую сына в макушку.

      С ипподрома сразу мчим в больницу. Делаем рентген. К счастью, перелома и правда нет. Это слегка отрезвляет, и меня начинает отпускать.

      Домой еду на заднем сиденье. Сын посапывает в детском кресле, а я то и дело трогаю его пальчики на не ушибленной ручке.

      Пару раз сталкиваюсь в зеркале глазами с мужем и, как только это происходит, отворачиваюсь.

      Я, конечно, понимаю, что конкретно Миша не виноват и произойти такое могло и при мне. Марк активный, поэтому падает часто. Просто все мои чувства настолько обострены, что мне доставляет какое-то извращенное удовольствие обвинять Князева в том, что сын свалился с лестницы.

      Дома укладываю Марка спать, перед этим демонстративно захлопывая дверь в детской прямо перед Мишиным носом. А вот когда спускаюсь на кухню, врезаюсь мужу в грудь. Поднимаю голову и оказываюсь резко прижатой к стене.

      Глава 7

      – Ты… Что ты себе позволяешь?

      Вздрагиваю, когда его ладонь ложится на мою талию. Мягко, без нажима или какого-то агрессивного подтекста. Он мастерски умеет держать себя в руках. Но глаза все равно выдают ту бурю, которая вот-вот на меня обрушится.

      – Что ты сделала, Даша? – Князев прищуривается, вглядывается в мое лицо, будто пытается уловить то, что я скрываю.

      Или он уже знает? Он знает, что я еду к адвокату? Этого не может быть. Я никому не говорила, ни с кем не обсуждала. Неужели он как-то отслеживает мой телефон?

      Колени подгибаются, а тяжелый запах мужского парфюма раздражает