Дорога сильных. На пороге мира. Анна Попова

где. Себя же Рита относила к осторожным и неопределившимся. Вроде и говорил грен Лусар складно, и давал многое, но что-то с ним было не так. Слишком сладки обещания и показательна ненависть к торийцам.

      Мимо, пыхтя, прошел Дань. Ведро с грязной водой, слишком тяжелое для девятилетнего мальчишки, было к тому же неудобным, но он тащил его молча, сосредоточенно нахмурив светлые брови.

      – Ох, Дань, ну хоть кто-то меня радует, – тепло произнесла Маргарита и взъерошила его льняные волосы.

      Худой, гибкий и такой отзывчивый, светлый, этот ясноглазый мальчишка вызывал улыбку одним лишь своим присутствием.

      – Помочь? – спросил Витька, пропуская мальчика мимо себя в дверях.

      То, как упрямо он мотнул головой, вызвало теплый отклик в душе Риты. Поди ты, самостоятельный.

      – Хейя, девчонки! – поприветствовал Риту с Линдой Виктор и медленно произнес фразу на эйлате – стандартное пожелание добра, радости и милостей от богов.

      Языку Эйлатейи, или, по-простому, Империи, ребят начали учить недавно. Ознакомили, проскочили по верхам и оставили в качестве «факультатива», делая упор на привычный уже джерр. Да, полконтинента говорит на эйлате, но – не здесь.

      Рита поморщилась, отвлекаясь от мыслей.

      – Тренируешься?

      – Есть немного.

      – Судя по твоему лицу, получается не очень.

      – Не то чтобы совсем плохо, но…

      Но плохо. Вот нет у парня способностей к языкам, бывает такое, и часто. И на джерре у него акцент жуткий, а уж эйлат, в устах грена Лусара мелодичный и гладкий, прямо-таки вкусный, звучит так, словно Виктор решил кого-то убить. Причем исключительно своим произношением.

      – Понятно.

      – Ничего, наверстаю. А вообще я к тебе за помощью. По медицинской части.

      – Что случилось?

      Маргарита нахмурилась: парень с глупостями не обращался.

      – Может, и ничего серьезного, но глянуть стоит. Помнишь Одрика?

      Марго скривилась. О да, она помнила Одрика и его сальные взгляды – и это при молодой-то жене!

      – Он был с охотниками, что вернулись четыре дня назад. Кабанчика приволокли и так, по мелочи. А еще Одрик был ранен, но от помощи отказался.

      – Как всегда, – пробурчала девушка.

      – Сейчас лежит с жаром, вид нехороший, но посылает всех к дьярху, магов – в особенности. Но на тебя он согласился.

      Рита скривила губы, не желая выяснять, в какой форме тот согласился и какими эпитетами одарил. Она знала, что нравится не только ему – многим, но грубоватое внимание ничего, кроме раздражения, у нее не вызывало. Любви Линды к подтянутым бруталам она не разделяла, для нее на первом месте всегда был ум, а этим, по ее мнению, здешний народ не отличался.

      – Идем.

      – Я с вами.

      Рыжая кувыркнулась с балки назад и приземлилась на ноги. Выпрямилась, вся из себя спортивная, ослепительно улыбнулась Витьке, тот улыбку вернул.

      Рита вздохнула вновь.

      С той странной ночи прошла декада. Парень