Рим и эллинизм. Войны, дипломатия, экономика, культура. А.П. Беликов

большинством учёных[214].

      Сенат не случайно направил первые посольства именно в Этолию и Ахайю, самые сильные союзы, враждебные Македонии. Он рассчитывал найти в них опору против македонян. Союзы, в свою очередь, могли надеяться с помощью Рима вытеснить царя из Греции, что отвечало и римским интересам. Вопреки мнению Ф. Уолбэнка[215] посольства имели ярко выраженный антимакедонский характер[216]. Последующие посольства в Афины, только в 229 г. до н. э. освободившиеся от власти Антигонидов, и в Коринф – метрополию Аполлонии и Эпидамна имели ту же цель: заручиться возможной поддержкой греков, противостоящих Македонии.

      Греция к III в. до н. э. ослабела, походы Александра, переселения на Восток, усобицы, нашествие галлов 280 г. до н. э. привели к убыли населения. Беды усугублялись вторжениями македонян, пиратством, неурожаями, снижением уровня жизни и политической нестабильностью. Наряду с кризисом полиса усилилась автаркия. Прежние центры пришли в упадок, поднялись бывшие окраины, за века накопившие сил. Федерализм не имел перспектив в Греции, поскольку носил узкорегиональный характер. Эллада оказалась в тупике, из которого сама не могла выбраться. Ни один союз не имел достаточно сил, чтобы объединить всю Грецию, да никогда и не ставил перед собой таких целей, учитывая традиционный эллинский автаркизм. Р. Фласерьер явно переоценивает мощь Этолии, полагая, что она не уступала Македонии[217], как показали последующие события, этолийцы не могли на равных тягаться с Антигонидами. Упорно борясь с Македонией, Этолия, однако, влияния в Греции не имела. Её войны разоряли страну, непрерывно грабившие Элладу этолийцы (Polyb. IV.16.4) только после одного похода в Лаконику увели в рабство 50 000 человек (Plut. Cleom. 18.7). Ахейский союз враждовал с Этолией, что мешало им успешно бороться с македонянами.

      Завоевания Александра меньше всего дали самой Македонии. Часто подвергаясь набегам варваров, она теряла позиции на Балканах, когда появились римляне – опасные конкуренты. Слишком многие греки, враждебные царям, готовы были поддержать против них кого угодно. Так был завязан узел римско-македонской вражды[218]. Яблоком раздора стала не только Иллирия, но и влияние в Греции: римляне, быстро сориентировавшись, стремились установить дружбу с эллинами. Мнение ряда учёных, что появление римлян не угрожало Македонии[219] и не тревожило царей[220], никогда не владевших Иллирией[221] и не имеющих там интересов[222], глубоко ошибочны. По их мнению, Антигон Досон не был враждебен Риму[223]. Парадоксальны выводы Х. Делла: Рим не сделал Иллирию провинцией, значит, не имел экспансионистских намерений, а ослабевшую Македонию римляне не считали угрозой своему протекторату[224]. Римское вмешательство прекратило агрессию иллирийцев и установило порядок на Адриатике, что было полезно Антигонидам[225]. Римский протекторат обеспечил безопасность Македонии от иллирийцев[226], Антигониды не имели притязаний на Иллирию и были согласны с присутствием римлян,

214

 См.: Toynbee A.J. Hannibal’s Legacy. Vol. 2. P. 439.

215

 См.: Walbank F.W. A historical Commentary… P. 166.

216

 Здесь мы совершенно согласны с В. Пайаковским – см.: Pajakowski W. Opus cit. S. 199.

217

 Flaceliere R. Les aitoliens a Delphies. Paris, 1937. P. 256.

218

 Соколов Ф.Ф. Третье столетие до Р.Х. // Труды Ф.Ф. Соколова. СПб., 1910. С. 256.

219

 Gruen E.S. The Hellenistic World… Vol. 2. P. 367.

220

 Dell H.J. Antigonus III… P. 102; Павловская И.Е. Указ. соч. С. 425.

221

 Dell H.J. Antigonus III… P. 99.

222

 Walbank F.W. Philip V of Macedon. P. 13; Самохина Г.С. Панэллинская идея в политике Македонии конца III в. до н. э. // Социальная структура и политическая организация античного общества. Л., 1982. С. 106–107.

223

 Dell H.J. Antigonus III… P. 100; Walbank F.W. Macedon and the Greek leagues // CAH. 2^nd ed. Vol. VII. Cambridge, 1984. P. 469.

224

 Dell H.J. Antigonus III… P. 96.

225

 Opus cit. P. 99.

226

 Ibid. P. 100.