Любовь нечаянно ворвётся. Галина Ивановна Губайдуллина

продолжила развешивать бельё, не замечая пялившегося на неё волка. Его наблюдение вызывало дискомфорт. Вот что ему надо? Дали же понять – не интересен.

      Кальвин пробубнил себе под нос:

      – С честью выдержала очередное посягательство… А если я предложу тебе кольцо с бриллиантом или кучу денег за ночь утех?

      Неожиданно для себя девушка разразилась отборной бранью, гоня нечестивца. Он заслушался, её гневный голос взволновал.

      Поощрял:

      – Какая речь! Так самозабвенно ругаться! Но я тебя, дикарка, перевоспитаю и приручу.

      На её лице появилась сводящая скулы оскомина, ей не нравился этот наглый самонадеянный красавец.

      Оборотень ушёл, Сайн в сердцах плюнула ему вслед.

      А ранним утром на кухне челядь с хозяевами, перекусывала, когда их блаженное состояние нарушил барон Дэрквульф. Артур Уолден вскочил.

      С раболепием узнавал:

      – Вашей Милости что-то угодно?

      Кальвин кивнул и попросил:

      – Что-то я тоже проголодался. Сделайте и мне пару бутербродов с копчёным мясом. И отвар ромашки запить.

      Аристократ сел на табурет напротив Сайн, которая сегодня была в неброском сером платье.

      Спрашивал её:

      – Как дела?

      – Хорошо,– пожала та плечами, не глядя на красавца-волка.

      – Что делаешь?

      – Хорошею.

      Волк широко улыбнулся.

      Пояснил:

      – Я имел ввиду: какие сегодня дела запланировала возложить на тебя семья? Ты ведь не едешь на конную прогулку?

      – Нет.

      Хозяин пансиона, что грузно опять уселся на свой табурет, сурово нахмурившись, пояснил:

      – Дочка будет помогать стряпать. Весь день.

      Кальвин вертел в руках горячую глиняную кружку отвара, не сводя глаз с интересующей его особы.

      Заметил:

      – Скудненький у тебя завтрак…

      – Говорила же: фигуру держу,– глядя на свой маленький бутерброд с ветчиной, отвечала безразлично Сайн.

      Рафаэль недовольно указал:

      – Ваша Милость, Ваши глаза не устали мою сестру взглядом сверлить?

      Дворянин тут же поправил неудобную ситуацию:

      – Вы меня не так поняли. Я всерьёз заинтересован в добром расположении этой девушки. Что за сомнения в ваших, люди, взорах?

      Из рук красавицы выпал бутерброд на тарелку.

      Артур Уолден кивнул слугам, те молниеносно покинули кухню.

      Отец красавицы жёстко поставил в известность:

      – Моя дочь не продаётся. И она не будет игрушкой волка в его замке.

      Сайн похолодела и вымолвила, наконец, найдя взглядом взор тёмных глаз оборотня:

      – Заранее умоляю: не надо никаких комплементов! И боги Вас избавь просить моей руки.

      Кавалер насупился, нахмурился и уточнил:

      – Я чем-то Вам неприятен?

      – Ну что Вы! Просто я считаю, что мне ещё рано замуж,– пыталась увильнуть от этой темы девушка.

      – Я покладист. Совершенно тихий и управляемый,– мягко убеждал барон, его речь была, словно мурлыканье кота, убаюкивающая и ласковая,– И, да, я намерен обручиться с Сайн