Шофёр. Назад в СССР. Артём Март

мне в глаза, – у нас на носу уборка. Тут не о том думать надо. Тебе, например, о том, чтобы в поликлинику сходить. Боевой мне рассказал и про солнечный удар, и про потерю памяти. Много забыл?

      – Так, – отмахнулся я, – чуть-чуть. Не проблема это.

      – Ну, коль считаешь, что не проблема, то хорошо, – завгар сжал губы, – добро-добро, – вздохнул он.

      Не ответив, я кивнул, и мы разошлись.

      Склад запчастей представлял из себя небольшой продолговатый сарай с серой от времени шиферной крышей. Расположился он за диспетчерской. Когда я приблизился, увидел, что одна его высокая деревянная воротина, выкрашенная синей краской, откинута. Внутри горел тусклый свет.

      Когда я вошел, в нос ударил приятный запах свежего моторного масла и консервационной смазки. Всюду, у стен, стояли тяжелые железные стеллажи. На полках лежали новые и не очень детали. Я обратил внимание, что большинство полок пустовали.

      Степаныч, пыхтя, взобрался на деревянный стул без спинки и шарил руками на верхней полке стеллажа.

      – На, вот, – сказал он, когда слез со стула и подошел, – бери подшипник. Но, так и знай. Была б моя воля, не ведать тебя его было бы за колхозный счет.

      – Я пообещал Федотычу, – сказал я, заглядывая в хмурые глаза механика, – что все, что промеж наших семей произошло, будет только за воротами гаража. Там дуйся на меня сколько влезет. Хоть не разговаривай. Молчи как рыба. А тут, ты – механик, я – шофер. Работаем мы. Колхозу мы и руки, и ноги. Так что тут, между нами, ничего личного быть не должно.

      Старый механик засопел. Потом мелко закивал.

      – Хорошо. Но вне колхозной жизни дружбы между нами не будет.

      – Глянем, – бросил я через плечо, выходя из сарая.

      Не скрою, что коробка эта попила у меня крови по самое горлышко. Собирать ее, запрессовать вал обратно, было сплошным мученьем. И все же, к вечеру я справился с этой железякой. Когда принялся затягивать последние болты на крышке, подходило пять вечера.

      Самосвалы, молоковозки, автобусы по одному, по два, стягивались в гараж. То и дело слышал я рык двигателя и хруст асфальта под колесами очередной возвращающейся машины. Вернулась пара новеньких КАМАЗов, которые колхоз приобрел совсем недавно. Многострадальная Колхида притянула свой прицеп, зеленый после силоса.

      К вечеру гараж наполнился людьми. Шоферы, уставшие, но радующиеся окончанию рабочего дня, выпрыгивали из кабин. Столпились у конторы, спеша черкануть в книге за машину и отправиться домой.

      – Игорь! Ну че ты там? – Крикнул мне кто-то снаружи.

      В этот момент я как раз копошился под машиной, стараясь затянуть туда коробку так, чтобы не слизать ее железный корпус об асфальт.

      – Бросай давай эту железку! Поехали домой!

      Моложавый голос звонко разнесся по округе, перекричал низкий гул двигателей тяжелых машин. Я высунулся из-под днища.

      Это был Саня Плюхин. Сосед мой. Невысокий, но кряжистый светловолосый парень сидел на краснобокой новой Яве. Мотоцикл блестел хромированными трубами в лучах вечернего солнца. Ее двухтактный двигатель