Мой темный господин, или Семь кругов тьмы. Мария Боталова

отношусь к этому я? С одной стороны, я сама согласилась на это. Дважды. В первый раз, когда решилась вызвать демона. И во второй, когда согласилась на предложение стать, по сути, чужой собственностью. Значит ли это, что я утратила гордость? Наверное, нет. Но это значит, что я приняла его правила. И что бы внутри я ни чувствовала, чего бы ни хотела, я должна называть его господином. Это неотвратимо. С этим бесполезно бороться, нужно просто смириться. Так самой будет легче, чем каждый раз терзать себя этими мыслями, внутренне противиться и возмущаться.

      В конце концов, его все называют господином. Он повелевает, отдает приказы, требует беспрекословного послушания, но ни разу не обращался со мной, как с рабыней.

      Конечно, я надеюсь на лучшее. Несмотря ни на что, все же надеюсь. И наш разговор с… господином вселяет надежду. Даже после того, как я призналась, что не желаю становиться преемницей, он не сказал, что я навсегда останусь ученицей или все же превращусь в его рабыню. Сказал, что будет так, как должно. И от этого кажется, будто господин знает что-то, что недоступно всем остальным. И чувствуется, будто все происходит не просто так. А значит, у меня еще будет шанс изменить свою жизнь.

      Очень важно сейчас сделать все правильно, справиться с испытанием.

      Господин остановился перед колышущейся кромкой тьмы. Снова возникло ощущение чего-то зловещего, наполнившего зал. Тонкое платье не спасало от холода, и я начала мерзнуть.

      Мы поравнялись с господином. Какое-то время он молчал, всматриваясь во тьму, а может, просто наслаждался ее близостью. Сквозь атмосферу страха просачивалось ощущение удивительной мощи этой неизведанной силы. Интересно, что чувствует он, тот, кто управляет тьмой, для кого она – источник власти и могущества?

      – Почему платья белые? – наконец спросила Шейла.

      – Потому что вы должны их снять.

      – Что?.. – это уже я поразилась. Шейла выглядела не такой потрясенной, только бровь заинтересованно приподняла.

      – Я непонятно выразился? – господин обернулся. – Белые платья – символ невинности ваших душ. – При слове «невинность» щеки невольно опалило румянцем. Радовало, что ощущается он ярче, чем виден внешне. Золотистый загар скрывает. – Чтобы войти во тьму, вы должны сбросить с себя символ невинности. Войти в источник обнаженными, открытыми ему.

      И без душевной невинности. Хорошо еще, что речь только о душевной. Наверное, ее у меня нет. Слишком черные, слишком негативные мысли в последнее время клубились во мне. И очистились, как ни странно, впервые за последние месяцы только здесь, в замке темного господина, правителя проклятых.

      А вот лишаться невинности физической совсем не хотелось, тем более так ритуально. Хорошо, что это и не нужно!

      В свете всех размышлений обнажиться перед господином показалось не так уж страшно…

      Шейла осмелилась первая. Ей, кажется, происходящее не доставляло никакого дискомфорта. Она расстегнула платье и позволила ему соскользнуть вдоль тела на пол. Я уловила странное движение, как будто Шейла специально изогнулась, вставая так, чтобы стройное тело казалось еще