Петля и камень в зеленой траве. Евангелие от палача. Георгий Вайнер

все, мой любимый!

      Как тяжело ты прильнул ко мне, какая сила внутри меня от твоей мускулистой тяжести!

      Теснее!

                Крепче!

                          Крепче!

                                    Какая радость!

                                    Она бушует во мне и ревет.

                Отнялись ноги. И руки не весят ничего.

      Только твоя тяжесть на мой груди.

                Ты щит на сердце моем.

      Ах, как легко, как невесомо лечу я над миром!

      Какая счастливая истома в спине!

                Нечем дышать.

      А впрочем – и не надо!

      Я – двоякодышащая,

                я дышу каждой порой. Каждой клеткой.

      Сильнее,

                Алеша!

                          Сильнее,

                                    любимый!

      Пусть будет тебе сладостно со мной —

                          мы прилепились друг к другу.

      Мы стали одной плотью.

      …А тогда, в Бибиреве, на улице, измученной зимой, стоял он без шапки, с бутылками в руках, и со смехом говорил, что незнакомых мужчин очень даже удобно приводить в гости. И шел со мной до дома, до подъезда, до самой двери, и, когда уже на лестничной клетке я пыталась прогнать его, страшась, что уйдет, он сказал мне:

      – Я замерз и никуда не пойду… – и нажал кнопку звонка.

      Прислушиваясь к гомону за дверью, я механически спросила:

      – А где же ваше пальто?

      Простучали в передней каблуки, с железным чавканьем заелозил замок, но он успел ответить:

      – У меня нет пальто. У меня была куртка. Как у папы Карло. Я поменял ее на шампанское.

      Распахнулась дверь, в передней было полно людей, все они радостно, нетерпеливо заорали, и этот безумный сон продолжался – никто не удивился, что я вошла в дом из зимы, с улицы, с раздетым незнакомцем, все кричали:

      – Быстрее, быстрее! Мы заждались! Садитесь…

      – Алексей Епанчин…

      – Очень приятно. А это вы пишете такие смешные рассказики в «Литературке»?

      – Случается.

      – Ой, как здорово! Девочки, помните, мы еще хохотали…

      – Я вас сейчас не так рассмешу!

      – Ула, ну что ты копаешься – как замороженная…

      – Значит, вас зовут Ула…

      – Где вас посадить, Ула?

      – Слушай, Улка, а что же ты не говорила, что с ним знакома?

      – Я с ним не знакома.

      – Ха-ха-ха – ты всегда что-нибудь сказанешь.

      – Эйнгольц, подвинься на диване.

      – Ой, какое шампанское холодное, просто прелесть.

      – Ула, я же вам говорил – вы женщина из моего утреннего сна…

      Не беги так, время! Остановись! Продли мою невесомость и тяжесть чресел моих, полных тобой, Алеша.

      Если бы так было всегда!

      И кажется, не может быть счастья острее и светлее, и все-таки – наслаждение становится все больше.

      И сильнее.

      И