Сон в красном тереме. Том 2. Цао Сюэцинь

слезы одни.

      Очи в слезах на цветах остановятся —

          высохнут слезы легко,

      Высохнут слезы, цветы опечалятся,

          кончатся вешние дни.

      Тут уж, печалью цветов заслоненная,

          девы печаль не видна.

      Дева устала, цветы осыпаются,

          ночь наступает, темна.

      Только кукушки послышится пение,

          кончится сразу весна,

      Полога нити повиснут в безмолвии,

          в небе померкнет луна.

      Прочитав стихотворение, Бао-юй не стал громко выражать восхищение, а в задумчивости устремил взгляд в пространство. Ему захотелось плакать, но он спохватился, что другие могут заметить, и сдержал слезы.

      – Откуда у вас эти стихи? – спросил он.

      – А ты догадайся, кто мог их сочинить! – ответила улыбающаяся Бао-цинь.

      – Конечно, это стихи «феи реки Сяосян», – сказал Бао-юй.

      – Вот и не угадал, – засмеялась Бао-цинь. – Эти стихи сочинила я.

      – Не верю, – засмеялся Бао-юй. – Интонация и обороты не твои.

      – Это только доказывает, что ты не разбираешься в поэзии, – заметила Бао-цинь. – Разве Ду Фу каждое свое стихотворение пишет на манер «Когда хризантема опять расцветает, я плачу, как в прежние дни»? У него можно найти и такие выражения, как «Пурпуром пышным слива цветет под дождем» или «Кувшинок зеленая длинная нить под ветром в воде поплыла»!

      – Насчет этого ты права, – ответил Бао-юй. – Я уверен, что старшая сестра не позволит тебе писать такие скорбные строки. Да и ты сама, хоть обладаешь незаурядным талантом, не захочешь сочинять подобные стихи. Я уверен, что это сестрица Линь Дай-юй сочинила в минуту скорби и грусти.

      Все засмеялись. Между тем все добрались до «деревушки Благоухающего риса» и показали стихи Ли Вань. Она, разумеется, отозвалась о них весьма похвально.

      Затем речь зашла о поэтическом обществе, и все уговорились на следующий день, во второй день третьего месяца, собрать общество и изменить его название с «Бегонии» на «Цветок персика». Главой общества было решено назначить Дай-юй.

      На следующий день после завтрака все собрались в «павильоне реки Сяосян». Первым долгом решили определить темы для стихов.

      – Все должны написать по стихотворению из ста строк о цветах персика, – предложила Дай-юй.

      – Не годится, – возразила Бао-чай. – Еще в древности было создано множество стихов, посвященных цветку персика, и, если мы станем писать на эту тему, у нас не получится ничего, кроме подражания, да притом еще худшего, чем у тебя. Лучше придумаем другую тему!

      – Приехала тетушка, барышень приглашают выйти и справиться о здоровье, – возвестила служанка.

      Все вышли, по очереди поклонились супруге Ван Цзы-тэна, поговорили с нею, потом поели, погуляли в саду и, лишь когда настало время зажигать лампы, разошлись.

      Следующий день был днем рождения Тань-чунь. Юань-чунь прислала двух евнухов с подарками. Но о том, как праздновался день рождения Тань-чунь, мы рассказывать не будем.

      После обеда Тань-чунь оделась в парадное платье и отправилась поклониться старшим.

      – Мы не вовремя задумали вновь открывать наше общество! – говорила Дай-юй