Сон в красном тереме. Том 1. Цао Сюэцинь

этими словами он вынул яшму и протянул ее Чжэнь Ши-иню.

      Чжэнь Ши-инь осмотрел ее со всех сторон – это оказался кусок чистейшей драгоценной яшмы, на котором сохранились четкие следы иероглифов «Тунлинбаоюй» – «Драгоценная яшма, в которую вселилась душа». На обратной стороне яшмы тоже имелась надпись, но когда Чжэнь Ши-инь собрался прочесть ее, буддийский монах отнял у него камень со словами:

      – Мы уже подошли к границе мира грез!

      Он взял под руку даоса и увел его под каменную арку, на которой висела надпись: «Область Небесных грез».

      По обе стороны арки висела вертикальная парная надпись:

      Когда за правду ложь сочтут,

         тогда и правда – ложь;

          там, где ничто есть бытие,

         и бытие – ничто.

      Чжэнь Ши-инь хотел пройти через арку вместе с монахами, но тут раздался удар грома – будто рухнули горы и разверзлась земля.

      Громко вскрикнув, Чжэнь Ши-инь проснулся. В окне сияло ослепительное солнце, на ветру мерно раскачивались густо растущие бананы. Все, виденное только что во сне, он почти забыл.

      Потом пред ним предстала кормилица с Ин-лянь на руках. И как-то вдруг сразу Чжэнь Ши-иню бросилось в глаза, что девочка день ото дня становится умнее и смышленее и хорошеет, как яшма, которую все время полируют. Он протянул руки, взял дочку и вместе с нею отправился посмотреть на уличную сутолоку. Возвращаясь домой, он заметил, что к нему направляются два монаха: один буддийский и один даосский. Они приближались, оживленно беседуя и жестикулируя. Буддийский монах с коростой на голове был босой, у даоса были всклочены волосы, и он заметно хромал.

      Увидев Чжэнь Ши-иня с Ин-лянь на руках, буддийский монах вдруг запричитал и обратился к Чжэнь Ши-иню:

      – Благодетель, зачем ты несешь на руках это несчастное создание, которое навлечет беду на своих родителей?

      Чжэнь Ши-инь решил, что монах сумасшедший, и даже не обратил на него внимания.

      Тогда буддийский монах воскликнул:

      – Подай несчастному! Пожалей!

      Чжэнь Ши-инь разозлился. Прижав к себе Ин-лянь, он повернулся и хотел уйти. Но буддийский монах, указывая на него пальцем, расхохотался и прочел четверостишие:

      Смеюсь над глупостью того,

         кто дочку так лелеет!

      Не может лилия цвести,

         коль снег шумит над нею[9].

      Смотри же – в праздник Юань-сяо[10],

         когда промчится ночь,

      Рассвет погасит все огни

         и дым от них развеет.

      Когда Чжэнь Ши-инь услышал эти слова, в душу его закралось подозрение. Он хотел обратиться к буддийскому монаху, но тут даос сказал:

      – Нам незачем идти вместе. Давай расстанемся здесь и будем зарабатывать на пропитание отдельно друг от друга. Через три калпы я буду ждать тебя у подножия Бэйманшаня. Оттуда мы отправимся в «Область Небесных грез», чтобы вычеркнуть запись из реестров бессмертной феи Цзин-хуань.

      – Прекрасно! – ответил

9

Под «лилией» подразумевается Ин-лянь, под «снегом» подразумевается Сюэ Пань, один из персонажей, который появится в дальнейших главах романа.

10

Праздник фонарей Юань-сяо приходится на 15-е число первой луны по старому (лунному) календарю. В эту ночь китайцы украшают свои жилища разноцветными фонарями, а днем на улицах устраиваются праздничные шествия с изображениями дракона.