Блэк Виллидж. Лутц Бассман

тоже пытался побороть беспокойство. Он сумел подхватить свой пистолет до того, как расстояние между ним и столом снова стало увеличиваться, и ему пришло в голову, что на данный момент только он ощущает рукой успокоительное прикосновение оружия.

      Почти у самых его ног продолжал страдать Маккинли. При каждом выдохе он испускал мычание от боли. Из сострадания или по какой-то другой смутной причине Демидян вытянул ногу и дотронулся до его бедра. Маккинли прервал стоны.

      – Сука, что происходит? – завопил он. – Вытащите меня отсюда, бля!

      Движимый, надо думать, тем же желанием приободрить Маккинли или, по крайней мере, его утихомирить, а может, и приободриться самому, Эскобар прорычал в направлении паласа, что нужно сохранять спокойствие.

      – Мы все отсюда выберемся, – сказал он. – Это всего-навсего подлянка гравитации. Это пройдет, Маккинли. Это пройдет.

      Между всей троицей на краткие полминуты установилось согласие. Его прервал голос Демидяна.

      – Не знаю, что происходит, – сказал Демидян, – но такое не могло произойти только с нами. Этот сбой должен был затронуть как минимум весь регион. Они там что-нибудь придумают. Нужно только дождаться помощи.

      – Какой такой помощи? – завопил Эскобар. – Так не пойдет! Ты что, хочешь позвонить легавым? Хочешь, чтобы сюда нагрянули легавые?

      – Я этого не говорил, – взвился Демидян.

      Он ощущал, как под его капюшоном стекает пот. Невозможно точно определить, был ли это холодный пот испуга или испарина, вызванная шерстяной тканью его клобука.

      – Достал уже со своей гравитацией, – взревел Маккинли.

      Так они и плавали втроем вокруг стола, ни на что не опираясь, вовлеченные невидимыми слабыми течениями в бесцельное движение, которое по спирали разносило их друг от друга или сближало, но с чудовищной медлительностью. От освободившегося от гнета кресел паласа разило пивом, прогорклостью и гнилой синтетикой. Хрипы Маккинли заглушали порой тревожное дыхание остальных, но не всегда.

      Эскобар попытался зацепиться за что-нибудь, чтобы добраться до стола и чернеющих там среди серо-зеленых пачек пистолетов. Для этого он крайне неловко воспользовался трупом Шевалье, который, в свою очередь, тоже слегка оторвался от земли. Труп шевельнулся, но ничуть не помог ему приблизиться к столу. Время от времени Эскобар свешивал с кресла ногу, словно для того, чтобы встать на ноги, но не осмеливался выпрямиться над этой пустотой, все же не головокружительной, поскольку речь шла от силы о дюжине сантиметров. Он предпочитал оставаться на своем гротескном суденышке, в гротескной позе, которая стала угрожающей, когда он вытянулся, чтобы попытаться достать до стола.

      – И не думай добраться до оружия, – пригрозил Демидян.

      – Я делаю то, что считаю нужным, – отрезал Эскобар.

      Демидян направил на Эскобара пистолет и был готов