Покровитель для Ангела. Собственность бандита. Екатерина Ромеро

не будет, – чеканит Бакиров, глубоко затягиваясь сигаретой. Все окна закрыты, и я невольно вдыхаю запах табака. Глаза слезятся, першит в горле. Он это делает явно специально, чтобы увидеть, как я реву, и отпраздновать победу.

      – Не будет? Почему?

      – Никакого сладкого, пока не поест горячего.

      – Хорошо, конечно. Линочка, я вам супа сейчас налью. Только сварила. Гречневый, вкусный.

      Теть Люба ставит предо мной тарелку супа, а я на Михаила смотрю. Он что-то пишет в блокноте телефона и курит, поглядывая на меня, а у меня кулаки от злости сжимаются. Он будет решать еще, что мне есть и когда. Неужто!

      – Я не стану есть ваш суп, и ваши блины тоже! Я не собачка, которую нужно кормить по расписанию!

      Отодвигаю от себя тарелки, вскакиваю со стола.

      Теть Люба удивленно поглядывает на меня, а после на Бакирова, который даже бровью не ведет, продолжая себе спокойно курить.

      – Ну… ладно. Может, позже. А вы, Михаил Александрович? Хоть что-то съешьте кроме кофе. Я столько всего наготовила. Старалась, между прочим.

      Бакиров тушит сигарету, поднимается из-за стола, берет целую тарелку блинов и отправляет их вместе с пирогом в урну под возглас тети Любы:

      – Вы что… Михаил Александрович!

      – Свободны на сегодня. Наелись мы уже.

      Михаил выдыхает дым через нос, сжимает сильнее четки в руке и уходит, я два успеваю отшатнуться от него, обхватив себя руками.

      И вот вроде я победила эту схватку, вот только урчащий, дико голодный желудок протестует против такой победы.

      ***

      Сегодня не могу уснуть. Михаила не было дома весь день, и я не знаю, где он пропадает днями и иногда даже ночами. Клубом Толик заведует, а у Бакирова, как обычно, какие-то дела, в которые он меня не посвящает от слова совсем.

      Охрана в доме создает давление, и пусть я не сижу за решеткой, но мне ясно дали понять на выходе, что указаний на мои самовольные прогулки хозяин не давал. Я как птичка в золотой клетке. Здесь все есть: еда и вещи, а еще Михаил дарит мне подарки. Все эти дни, когда я просыпаюсь, в комнате или под дверью стоят пакеты. Новая одежда, косметика, обувь, даже украшения нахожу. Золотой маленький браслет с цепочкой и безумно милые сережки в виде ангелочков с крылышками, но я даже не притрагиваюсь к этим подаркам, не то чтобы их носить. Мне кажется, что если возьму что-то от Михаила, то проиграю, сдамся, продамся, а мне это не надо, мне ничего не надо от него.

      Теть Люба в доме работает как пчелка. Готовит, убирает, мягко просит меня поесть хоть что-то, но я ее не слушаю. Она работает на Бакирова, а значит, она с ним и против меня. Все против меня, и я не хочу быть куклой, которую Михаил просто одевает и кормит, которую выкинет сразу же, как только я ему надоем.

      В спальне я редко сплю, потому что мне там некомфортно. Обычно я залезаю на диван в гостиной, там же и засыпаю, однако уже трижды после того я просыпалась в спальне на большой кровати, укрытая теплым одеялом, и я не знаю, каким образом я туда попадаю.

      Может, я хожу во сне, хотя, конечно, вряд ли. Это Миша. Он меня на руках переносит