Юми. Алёша

Рай ада. Позади Большой Каменный мост, слева, наверное, уже руины Воспитательного Дома, Котельническая набережная, справа – чудом уцелевшие стены Кремля. Интересно, что там за ними? Какие твари на этот раз примеряют шапку Мономаха и бьют в Царь-колокол? Впереди перекошенный шпиль Универа, а чуть ближе – Храм Христа-Спасителя.

      «Интересно получается – в столице полжизни, а у Храма не бывал никогда»…

      Закурдай приоткрыл глаза, покосился налево-направо: ничего, кроме серых облупленных стен набережной. Кое-где – граффити из прошлого.

      Звуки. Их отсутствие немного напрягало бывшего банкира Закурдаева, но в большей степени радовало. За последние три дня он убил семерых – это больше, чем за последние двадцать лет, куда больше. И куда проще, чем «заказывать» конкурента. Закурдай вспомнил, что сегодня – 19 июля, день Москвы-реки, большой когда-то праздник. Символично, что именно в этот день он, бывший столичный банкир Павел Иванович Закурдаев, инвестор Воронежской областной типографии и Нижегородского яхт-клуба, владелец еще кучи всякого хлама по всей стране, гроза «хамовнических» и «люберецких», покидает опостылевшую столицу. На самодельном плоту, со скарбом и обрезом, в сапогах, стянутых с какого-то военного, упавшего с крыши торгового центра «Атриум», в его же зеленой кепке, в джинсах, снятых с манекена в ГУМе, плывет он по течению вон из проклятой Москвы, к лучшим другим берегам.

      На секунду Закурдаеву показалось, что справа на набережной что-то рыкнуло. Показалось! Затем и слева что-то как будто щелкнуло, еще раз, уже громче. Зашипело, зашуршало, но не громко. Справа будто мотор завелся – но какие здесь моторы?! Здесь, в логове апокалипсиса, столице России?!

      Закурдаев присел, присмотрелся; слепящее солнце и высокие берега набережной не давали ему рассмотреть, что там за движение вдоль кремлевской стены. Вот уже и напротив стены звуки усилились – будто тысячи тихих веников метут по разрушенному асфальту. Нет, уже не тихих, уже не веников, уже…

      Справа к одному мотору присоединились звуки других двигателей, лязг заполнил весь мозг и… Все стихло! Закурдаев поднялся, схватил обрез и, ничего не понимая, заорал что есть мочи:

      – Суки, где вы? Я слышу вас!

      Ему почудились голоса, затем слева что-то грохнуло и последнее, что в своей замечательной жизни увидел бывший банкир Закурдаев, был огромный серый камень, летящий прямо в него с Котельнической набережной.

      * * *

      Алексей Древесный молча смотрел в потолок БТР. В боевой машине вместе с ним находились шестеро бойцов, не считая водителя. Лейтенант никак не мог взять в толк, почему после смерти своего командира, которого так ненавидел, он, получив его пост, сам от него отказался. Не мог понять он и командующего: как на такое важное задание старшим отправили его!? Он ведь мог послать в Воронеж кого угодно, после расстрела дежурного любой бы поехал, а назначили его, да еще и взрывчатку на руку прицепили…

      Алексей потер левую руку возле запястья. Подрывной комплекс «барракуда» плотно облегал левое предплечье лейтенанта.