18 Х 9. Андрей Костров

все на виду. Мы по отдельности-то, в принципе, были людьми неплохими, но когда все вместе, то становились как ужаленные: непредсказуемые и небезопасные для общества. И все наши творческие и добрые, по большому счету, дела в конечном итоге сводились к разгулу с хулиганскими оттенками и криминальными последствиями.

      Но все же директор согласилась на это дело, и, как выяснилось позже, не зря, так как ребята ничего плохого за время работы на заводе не совершили и доверие, великодушно им оказанное, оправдали. Кроме только той шалости, когда утопили в болоте заводской трактор. Но это для деревни в девяностые было вполне безобидное и, можно сказать, нормальное явление. Так что их, по-моему, даже не уволили. Если коротко, то дело было так.

      Тракториста Миху и двух его грузчиков отправили на местную пилораму за досками для постройки заводского сарая. Те поехали с удовольствием, так как уже зарекомендовали себя вполне ответственными работниками, и им, видимо, понравилось, когда за их поступки и дела окружающие смотрят не с осуждением, а с уважением. Но старые привычки дают о себе знать, даже когда ты уже с ними вроде и расстался, и делать по-старому не хочешь, но… Не так все просто в этой жизни.

      Погрузили доски в тракторную телегу, а на обратном пути наших тружеников остановила какая-то бабушка и, ни о чем не подозревая, спросила Миху, высунувшегося из кабины, чтобы лучше слышать:

      – По чем доски, сынок, везешь?

      До этих слов даже мысли крамольной ни у кого не возникло, но бабушкин вопрос перевернул все планы вверх дном. Внутренняя загульная сила поднялась, как волна, и одним махом поглотила все добрые начинания товарищей. Миха залез обратно в кабину.

      – Чё она хочет? – спросил Карпуха.

      – Доски, – с таинственной задумчивостью ответил Миха.

      Дальше все пошло как по маслу. Доски аккуратно сгрузили бабушке во двор и на всю выручку купили вина. Еще Уксус вспомнил, что у его бати припасен бидон браги к празднику. Сначала сын хотел экспроприировать только часть зелья, аргументировав это тем, что, мол, «мамка мне только спасибо скажет, что бате меньше достанется и он скорее выйдет из запоя». Но потом, расчувствовавшись от этой благородной мысли, Уксус приказал Карпухе и Михе грузить в уже пустую телегу из бани, где его отец прятал свое сокровище, бидон целиком.

      Затарившись вином, купленным на всю выручку от проданных досок, а также взяв бидон браги, пилу «Дружба», рыболовные сети, охотничье ружье и мешок картошки, горе-коммерсанты погрузили все это в тракторную телегу и двинулись в сторону озера. И никому ничего не сказали.

      Их искали два дня, пока Михин батя не успокоил всех, сказав, что пилы и ружья дома нет, значит, его сын рыбачит. Все будет хорошо. Выпьют все – приедут обратно.

      Пять дней они жили на озере, пока Уксус не выдержал и не пришел домой пешком, весь в слезах. Он попросил Михиного отца поехать и забрать тех двоих, пока они друг друга не поубивали. Правда, про трактор, уже к тому времени утопленный, Уксус ничего