Агония. Владимир Алексеевич Сергеев

очень дорогих машинах, проезжали народные избранники. Слышал от людей, да и сам сталкивался с заграничными кураторами, которые смотрели на нас как на неполноценных туземцев. Внесла свою лепту и мама, которая рассказала мне, что отец регулярно присылал ей деньги, когда была такая возможность. Пока майданутые нацики не разгромили все российские банки. Естественно, я спросил, почему она мне раньше об этом не говорила, и услышал в ответ:

      – А ты бы разрешил мне брать эти деньги? Покупать тебе на них одежду? Продукты?

      – Не знаю, – подумав, ответил я.

      Я, правда, не знал, как бы воспринял эту информацию раньше, будучи подростком-максималистом. Вполне возможно, что я бы отказался носить вещи и есть продукты, купленные на русские деньги. Тогда маме пришлось бы совсем не вылезать из своей школы, чтобы заработать лишнюю гривну. Мама мудрая женщина, к тому же педагог. Она выбрала подходящий момент, чтобы донести до меня эту информацию. Во-первых, сын повзрослел, гормоны уже не так бушуют, а во-вторых поступление русских денег уже прекратилось, по независящим от отца причинам. Окончив училище и получив офицерское звание, я был искренне рад, что выбрал профессию лётчика. По крайней мере, отправка на Донбасс мне точно не грозила. В свою очередь авиация не слишком привлекала нациков, здесь нечем было поживиться. Всё что можно уже продали и растащили. К тому же для службы в ВВС требовались специальные знания и боле-менее трезвая голова. А большинство этих особей без горилки и наркоты обходиться не могут.

      С Ольгой я познакомился еще, будучи курсантом. Нормальная девушка из обычной семьи. Отец инженер на заводе, мама воспитатель в детском саду. Жили не богато, но выучить дочку смогли. Она закончила колледж по специальности бухгалтерский учёт и уже работала в небольшой организации. Вскоре после окончания училища у нас родился Максимка, а через полгода после этого умерла моя мама. Сердце подвело молодую бабушку, не успела толком понянчиться с внуком. Возможно, маму можно было вылечить, но только не в нашей городской больнице, где из медикаментов остался только йод. Врач написал мне приличный список лекарств, я кинулся по друзьям и знакомым, но не успел. Сердце мамы ждать не захотело и остановилось.

      К моменту нападения русских, я уже понимал, что наши правители довели страну до ручки. Сплошная нищета и безнадёга, а цены на коммуналку и газ, по требованию наших западных «друзей» растут не по дням, а по часам. Везде коррупция, даже в больницах. Хочешь лежать в нормальных условиях и получать хоть какое-то лечение – плати. Но, с вероломным нападением России, угасшие во мне патриотические настроения, вспыхнули с новой силой. Правительство у нас дерьмовое, но русские солдаты топчут мою землю. Убивают наших украинских солдат. Как-то сразу позабылось, что среди наших солдат много отпетых нациков, отмороженных на всю голову. Я хотел реально защищать свою Родину. Когда вышел из госпиталя, после того как нас с Андрюхой сбили, сразу атаковал командира полка, требуя себе самолёт.

      – Ты