Здесь перезимует горе. Мария Бессонова

сразу думаешь о плохом.

      Мы так устроены, что думаем о плохом, как только нарушается обычный ритм вещей. Но не всерьез. Мы думаем, что вот мы об этом подумаем, но на самом деле такого не случится.

      Ведь плохое всегда случается с кем-то другим. Не с нами.

***

      Сердце стучит, как сумасшедшее. Мозгом мне совсем не хочется выходить, но ноги сами несут тело на дорогу. От шока и адреналина меня снова всю трясет.

      Второй автомобиль, который выезжал с второстепенной дороги, уехал, и я осталась совершенно одна. Я не успела понять, что было на дороге, или кто. О господи, а вдруг это человек? Силуэт был маленький. Что если ребенок?

      Я готова потерять сознание, но меня только тошнит. Кое-как я достаю из кармана телефон и включаю фонарик. Это получается не сразу, а теперь свет так яростно прыгает, что только мешает. В голове у меня бьется только одна мысль: пусть это будет не человек, господи, пусть это будет всего лишь собака, только бы это была собака, ну, пожалуйста. Мне страшно осветить, страшно увидеть, что именно я сбила. И первый раз мужества хватает только на мгновение, за которое я убеждаюсь, что на дороге что-то точно лежит. Меня трясет еще сильнее и вдруг становится холодно. У меня начинается истерика, и я незаметно отступаю назад к машине. Я закрываю лицо руками и пытаюсь успокоиться.

      – Все хорошо-все хорошо-все хорошо, – повторяю это себе, когда слышу тихий стон.

      Я неуверенно бегу, стараясь морально подготовиться к тому, что сейчас увижу. Тело бедного животного лежит в луже крови на разделительной полосе. Собака не издает никаких звуков и, кажется, не дышит. Я матерюсь и рыдаю. Что делать?

      “В багажнике есть лопата”, – всплывает в голове непрошенная мысль.

      Звук приближающейся встречной машины заставляет меня наклониться и подтащить тело к себе. Проезжая, водитель не останавливается, но зато оглушительно громко сигналит. Однако я даже не вздрагиваю. Снова свечу на тело. На этот раз уже не так страшно смотреть. Но тут я замечаю какое-то движение и матерюсь так, как никогда до этого даже в мыслях не делала. Маленький, кровавый комочек копошился у ее задних лап. Он облеплен чем-то непонятным. Сквозь ужас я тыкаю в щенка, а потом чуть более уверенно снимаю с его морды какую-то склизкую оболочку. Он начинает скулить, и я бегу с ним в машину и кладу на заднее сиденье. Хватаю плед и за мамой. Каждую секунду боюсь, что поедет машина, но никого нет. Только я, страх и запах крови. Я заворачиваю собаку в ткань и, видимо, на адреналине, поднимаю ее. Кое-как доношу до машины. Кладу ее рядом со щенком, который сразу ползет к маме. Мне становится по-настоящему дурно. Тут слишком яркий свет. Все, что я вижу, это красный цвет, заливающий белую шерсть. Я ужасный человек. Быстро липкими от крови руками я ищу на телефоне хоть какой-то населенный пункт рядом. Может, еще удастся спасти других щенят…

      Местоположение определяется где-то на границе Псковской и Новгородской области. Радом нет городов. Ближайшая ветеринарка в Пскове, до которого несколько часов. Рядом только какие-то Красные Струги более-менее крупный поселок. Вбиваю