Бастард Ивана Грозного. Михаил Васильевич Шелест

дубину, издавшую такой гул, словно заработал пропеллер вертолёта, и толпа моментально рассеялась.

      – Не доводите до беды, бабы. Приберите малят.

      Никого бить Мокша, конечно же не стал бы, но знал, что если не поставить ограничителей, народ растащит всё. Просто так. А после такого представления все поняли, что это имущество трогать действительно нельзя.

      Как раз появились и мужички, и первыми спешили Мокшины браты: Кавал и Михай.

      – Так их, Мокшаня! Гони на нас! – Крикнул Михай – самый старший из троих братьев.

      Они все трое были широки в плечах и узки в бёдрах, одинаково русы и густобороды. И Михай, и Кавал мяли кожи и шкуры. Жёны их шили шубы, шапки, кожаные чуни мехом внутрь и сапоги на мягкой подошве, подвязываемые к поясу. На такие сапоги надевались лапти и сапоги носились долго. У Мокши, Лёксы и Ракшая тоже были надеты такие сапоги с «галошами».

      – Что за чудо чудное ты привёл, Мокша?! Словно птица летела! Я видел! – Спросил Кавал. – Так чолны не плывут!

      – Но катятся! – Рассмеялся Мокша.

      Ему было радостно от того, что он наконец-то увидел братов и от того, что смог их чем-то удивить. Он был сильно младше и добиться их удивления дорогого стоило. Он забыл, что всё что им сделано это благодаря его малолетнему сыну и искренне гордился собой. Санька стоял и понимающе улыбался. Ему тоже было приятно, что они с Мокшей чуть-чуть другие.

      Глава 5.

      Если селян «выселок» буер удивил, то городок, где жили родичи Мокши, буквально встал «на уши». Пришлось договариваться со старостой и с местным ведуном. Первый не сделал практически ничего, зато второй провёл нужный обряд. О том с ним договаривался Ракшай, имевший пару посланий от своего ведуна, вырезанных на липовых дощечках.

      Через три дня, положенные хозяевам для ублажения гостей, браты насели на Мокшу с вопросами, что, да как? Куда – вопрос игнорировался, так как считался несчастливым. Но когда узнали, что Мокша с семьёй просто прокатился в гости без выгоды, покрутили у виска.

      – Ну может хоть сковал что-нибудь?

      Мокша покрутил головой. Браты сплюнули.

      – Стоило кататься пустопорожним?

      – Новый струг спытали. Да и пути два дня-то! – Сказал Мокша.

      – Как два дня? Даже по воде четыре…

      – А у меня два. Да и за светлый день уложился бы.

      Браты недоверчиво покрутили головами.

      – А за два дня и мой старый струг путь по воде осилит. Тут дело в ветриле.

      – Что за струг? – Спросил Михай. – С таким же ветрилом?

      – Да. Это Ракшай придумал.

      – Странный малец у тебя какой-то. По росту велик, а по лицу дитя.

      Санька за осень и зиму вымахал отцу по грудь. Это в три-то года!

      – Слыш, Мокша! Казаки до вас не доходили по первому яру?

      – Нет…

      – Ходила ватага на стругах и под ветрилами вверх. Да вернулась без двух. К тому… Те, кто у нас стояли и ясак собирали, уже отбывали… Так те, кто на Сарант ходили, даже не остановились передохнуть, а с ними и ушли. Не