Варяг. Святослав Яров

говорят: всё познаётся в сравнении. Так оно и есть. Довольно скоро Эрику, открылась одна незамысловатая истина: вполне можно жить и без достижений научно-технического прогресса, то есть всего того, на что молится общество безудержного потребления. Что проку сетовать на отлучение от привычных с детства благ цивилизации, если, оказавшись зимней ночью за стенами города, ты имеешь все шансы стать основным блюдом на обед у стаи голодных волков? Может такое и трудно себе представить, но заплутавшего в лесу путника запросто могли сожрать дикие звери.

      Впрочем, нет худа без добра. Благодаря отсутствию интернета, ежевечерней телевизионной жвачки по вечерам и всего того, что раньше заполняло его досуг, Эрик теперь много размышлял. Смех и грех, но только здесь он с порядочным запозданием начал проходить своеобразный ликбез, разбираясь, что же собственно представляла из себя Древняя Русь? Эрик смотрел, слушал, вникал и сопоставлял, медленно но верно приходя к мысли, что учебник истории – штука полезная, но это, увы, не более чем субъективный взгляд на минувшее, мало того, что с наружи, так ещё и чужими глазами, и ну очень издалека. Наблюдать самому изнутри было куда увлекательнее.

      Бесспорно правы те, кто твердит, что невозможно объять необъятное. Рассматривая лишь часть общей картины, рискуешь получить о ней искаженное представление. Да, небольшой Козельск – отнюдь ещё не вся Русь. Однако, экстраполяцию, как метод научного исследования никто пока не отменял, и так или иначе, в голове Эрика стали постепенно вырисовываться довольно чёткие контуры древнерусского образа жизни.

      Руси как Руси, то есть чего-то единого и монолитного, ещё не было и в помине, да и быть не могло. На обширном, покрытом непроходимыми лесами, малонаселённом пространстве существовало с десяток относительно крупных самостоятельных княжеств, не очень-то дружественных друг другу. Родственные узы, связывавшие практически всех князей, казалось бы, должны были способствовать сближению, таки нет. Амбиции, обиды, взаимные претензии гораздо чаще перерастали в кровавые междоусобицы, чем какие-то внешние угрозы заставляли владык местного значения смирить гордыню и сплотиться против общего врага. В этой связи, Эрику на память не приходило ничего кроме сформулированного Киплингом закона джунглей: каждый сам за себя.

      Крупные княжества, если присмотреться, тоже не были образцами монолитностии сплоченности. Рюриковичей расплодилось ого-го сколько, и каждому полагался удел. Процесс дробления земель шел непрерывно: буквально, что ни город, то князь. Что же касается взаимных обязательств между князьями, то они выполнялись весьма относительно. К такому печальному выводу пришел Эрик, анализируя увиденное и услышанное. Разумеется, объективность его суждений была, мягко говоря, условна и касалась лишь того, что происходило в Черниговском княжестве, уделом которого являлось княжество Козельское, но едва ли в других местах дело обстояло иначе.

      Эта