Сказки века джаза (сборник). Френсис Скотт Фицджеральд

сразу же, как только он вошел в комнату, – немедленно сконфузился, когда открылось, что Салли Кэрролл гостит у Беллами и, стало быть, не кто иная, как невеста Гарри. Он сразу же стал вести себя так, словно допустил рискованную и непоправимую ошибку, немедленно напялил на себя личину церемонных манер и оставил Салли Кэрролл при первой же возможности.

      Она очень обрадовалась, когда в танце ее перехватил Роджер Паттон и предложил немного посидеть, отдохнуть.

      – Ну и как себя чувствует наша южная Кармен? – спросил он, весело подмигнув.

      – Отлично. А как поживает… сорвиголова Мак-Грю? Прошу прощения, но из всех северян я знаю только его.

      Кажется, ему это понравилось.

      – Что вы, – ответил он, – кому-кому, а уж профессору литературы, конечно, точно доводилось читать «Выстрел Мак-Грю»…

      – А вы здесь родились?

      – Нет, я из Филадельфии. Меня импортировали из Гарварда учить студентов французскому. Но здесь я живу уже десять лет.

      – На девять лет и триста шестьдесят четыре дня больше, чем я!

      – Нравится вам здесь?

      – Ну, как бы вам сказать… Конечно нравится!

      – Правда?

      – Ну а почему нет? Разве я выгляжу так, словно мне тут плохо?

      – Я только что видел, как вы посмотрели за окно на улицу – и вздрогнули.

      – Просто воображение разыгралось, – рассмеялась Салли Кэрролл. – Я привыкла, что на улице всегда тихо, а здесь вот посмотришь за окно, а там снегопад, и иногда мне кажется, что там движется что-то неживое.

      Он понимающе кивнул головой:

      – Вы бывали когда-нибудь раньше на Севере?

      – Пару раз ездила на каникулы, в июле, в Северную Каролину, в Ашвил.

      – Правда, здесь очень приятные люди? – спросил Паттон, показав на танцующие пары.

      Салли Кэрролл вздрогнула. Гарри то же самое говорил!

      – Конечно! Правда, они все… псовые.

      – Что?

      Она покраснела:

      – Ой, простите! Это прозвучало гораздо хуже, чем должно бы. Видите ли, для меня все люди делятся на псовых и кошачьих, вне зависимости от пола.

      – И кто же вы?

      – Я – из кошачьих. Вы вот тоже. Как и большинство южан и большая часть присутствующих здесь женщин.

      – А Гарри?

      – Гарри – совершенно точно из псовых. Кажется, все мужчины, с которыми я сегодня общалась, из псовых.

      – А что вы подразумеваете под этими «псовыми»? Внешнюю видимую мужественность, в отличие от утонченности?

      – Наверное, да. Я никогда не анализирую – я просто смотрю на человека и тут же говорю: этот из «псовых», а этот – из «кошачьих». Наверное, со стороны выглядит смешно?

      – Вовсе нет! У меня когда-то была собственная теория насчет здешних людей. Я считаю, что они все замерзают.

      – Что?

      – Я думаю, что они все потихоньку превращаются в скандинавов: видите ли, они тут все «ибсенизируются». Понемногу и едва заметно они становятся все более унылыми и меланхоличными. Из-за долгих зим. Читали Ибсена?

      Она отрицательно покачала головой.

      – У его