Сказки века джаза (сборник). Френсис Скотт Фицджеральд

сильная воля, и ты знаешь, как я это ценю. Иногда рядом с тобой меня одолевает искушение неожиданно поцеловать тебя и сказать тебе, что ты – просто мальчишка, голова которого набита идеалами и всяким вздором о классовых различиях. Если бы я была немного старше и немного более устала от жизни, я бы, вероятно, пошла с тобой. Но сейчас я хочу вернуться домой и выйти замуж – за другого.

      На той стороне посеребренного залива в лунном свете извивались и корчились фигуры негров, – они не могли не повторять свои трюки от переизбытка нерастраченной энергии, как акробаты, которым пришлось провести много времени в бездействии. Они все, как один, маршировали, описывая концентрические окружности, то забросив головы назад, то нависая над своими инструментами, как пасторальные фавны. Тромбон и саксофон вторили друг другу, рождая мелодию, то буйно-веселую, то назойливо-жалостную, как пляска смерти в сердце Конго.

      – Давай потанцуем! – крикнула Ардита. – Я не могу спокойно слушать такой шикарный джаз!

      Взяв ее за руку, он привел ее на широкий участок твердого песчаника, который ярко сверкал под луной. Они порхали, как прекрасные мотыльки в ярком сумрачном свете, и фантастическая гармония, плачущая и ликующая, дрожащая и отчаянная, заставила Ардиту потерять чувство реальности; она полностью отдалась исполненным грез ароматам тропических цветов и безграничным звездным пространствам над головой, чувствуя, что если она откроет глаза, то может оказаться, что она танцует с призраком на планете, созданной ее собственным воображением.

      – Вот так я себе и представлял настоящий танец, – прошептал он.

      – Я чувствую, что схожу с ума, и мне так здорово!

      – Мы заколдованы. Тени бесчисленных поколений каннибалов наблюдают за нами с высоты того утеса.

      – Бьюсь об заклад, каннибалки говорят, что мы танцуем слишком близко друг к другу и что я выгляжу совершенно непристойно без кольца в носу.

      Они оба тихо рассмеялись – но смех утих, когда они услышали, что на той стороне озера звуки тромбонов замерли на полуноте, а саксофоны издали резкие стоны и тоже замолчали.

      – Что случилось? – крикнул Карлиль.

      Ответа не последовало, но через минуту они заметили человека, бежавшего по берегу серебрящегося в лунном свете озера. Когда он приблизился, они увидели, что это был необыкновенно возбужденный Бэйб. Он перешел на шаг и выпалил свои новости:

      – В полумиле стоит корабль, сэр. Моуз, он на вахте, сказал, что они бросили якорь.

      – Корабль… Что за корабль? – обеспокоенно спросил Карлиль.

      В его голосе слышалось смятение, и сердце Ардиты забилось сильнее, когда она увидела, что лицо его осунулось.

      – Он говорит, что не знает, сэр.

      – Они спустили шлюпку?

      – Нет, сэр.

      – Поднимаемся наверх! – сказал Карлиль.

      Они молча поднялись на холм, и рука Ардиты после танца все еще лежала в руке Карлиля. Она чувствовала, как нервно он сжимает ее время от времени, как будто не отдавая себе отчета, и, хотя ей было немного больно, она даже не пыталась освободиться.