Котяра. Лина Филимонова

Я, значит, ее провожал. Ну, то есть, она так думала. А я, конечно же, думал остаться до утра… И остался, мля. Но в состоянии трупа.

      – А ты тоже пила на этой вашей свадьбе? – строго интересуется эта гнида.

      – Я… немного.

      Охренеть. Его вонючая стратегия работает! Ника уже оправдывается.

      – Знаешь, я считаю, женщина не должна употреблять алкоголь.

      – Да я вообще не пью!

      – И я тебе с самого начала говорил, что эта так называемая дружба до добра не доведет…

      У меня подгорает. Просто полыхает! Я хрумкаю тостом, доедаю омлет – и меня снова тошнит. Но не от еды. А этого слизня…

      – Со мной поговори! – рявкаю я.

      Он резко поворачивается. И выдает:

      – Ника не желает вас видеть!

      Ишь ты, мля.

      – А че это мы вдруг стали на “вы”, сучка ты трусливая?

      – Вы меня оскорбляете!

      – Именно.

      – Уходите! Вам тут не место!

      Как он отвратительно визжит!

      Не, ну как бы норм, че, годная стратегия. Для маминой писи. Он точно знает, что физических сил у него не хватит. А от визга у меня может заложить уши и я покину помещение… Ха-ха.

      Он, может, внешне и не совсем дохляк. В своем пинджаке даже может смотреться солидным мужчиной. На что Ника и повелась, видимо. Но, мля… это комнатный плюгавый мужчинка. Такой может только на телевизор орать и жену гнобить.

      – Мне здесь нравится, – говорю я.

      И поудобнее разваливаюсь на стуле.

      – Вы не имеете права находиться в этой квартире!

      – Похрен.

      – Я сейчас полицию вызову!

      Я громко ржу. Училка выдает реакцию ожидаемого возмущения. Но я же вижу, что ей самой тошно от Валерчика. Который берет в руки телефон и спрашивает ее:

      – Как звонить в полицию с мобильного?

      – Валер, не надо…

      Он знает, что проиграл. Облажался в разы круче, чем я сегодня.

      И это так греет мою душу… И мой угомонившийся от Никиного омлета желудок. Да у меня даже башка меньше трещит!! Стоило лишь унизить соперника.

      Хотя какой он мне нахрен соперник? Если она предпочитает такое чмо – значит, сама чмошница.

      Я поднимаюсь. Для Валерчика это неожиданно, и он шарахается. Шакал трусливый! Я беру в руки сковородку. Он вжимает голову в плечи и судорожно жмет на кнопки мобильного, пятясь назад. А я…

      Просто разворачиваюсь к нему спиной. Лицом к раковине. Стою, слушаю, как голос в его телефоне вещает что-то вроде:

      – Вы позвонили в отделение полиции. Говорите! Что случилось?

      Валерчик засунул язык в жопу и молчит. А потом сбрасывает звонок.

      Потому что я просто мою посуду.

      Да, я наглая хамская скотина. Я вламываюсь на чужие кухни и съедаю чужие завтраки. И я не говорю “спасибо” за заботу, когда мне приносят таблетки и айран.

      Но зато я очень чистоплотный и убираю за собой. Тщательно мою сковородку, вилки, тарелки. Кружку, из которой Ника пила кофе и турку, в которой она его варила. А что? Раз начал, надо, чтобы все участники процесса качественно кончили. Таков мой девиз по жизни.

      Я протираю