Победи мой страх. Ольга Янышева

с Димулькой в плейстейшн.

      – Нормально. Почти освоилась. – Неопределённо пожав плечами, поморщилась.

      Вообще это сложно. В плане передачи ложной эмоции.

      Я себя чувствовала, как на первом курсе универа – пытаюсь повторять за хореографом, смотрю на него и уверена, что всё у меня идеально в движениях и жестах.

      Сейчас происходило то же самое, только «хореографом» у меня выступала память. Чтобы изобразить неискреннюю реакцию, нежно сильно постараться, а вот реальную лицо само изображало… как по типу «чик-чирик, я – в домике».

      «Меня же не видят… почему бы и не быть само собой?!» – Наверное, именно так размышляла внутри меня невидящая «Я», потому как слова с выражением лица у меня почти не состыковывались.

      Сомнение в голосе бывшей приват-танцовщицы говорило именно об этом.

      – Точно?

      – Всё норм. Не переживай… Где рожать будешь? – Осторожно переведя тему, уже искренне улыбнулась.

      – В Питере – где же ещё? Тут хорошие врачи. Не поверишь, но в Италии медицина так себе. За те полгода, что я там наблюдалась, нервов мне попили – трындец! Чего только стоит первый скрининг!

      – Ну, не обобщай. У нас тоже «мастера» есть… «не дай Бог» которые. Скорей всего ты просто так попала. Странно, что Андрей не нашёл тебе другого гинеколога.

      – Я ему не говорила, что мне не нравится Даниэлла Герра. Знаешь, я так хотела побыстрей вернуться домой, что даже его секретарше втихую помогала. Женщина попалась сообразительная, но медлительная, просто жуть!

      По звуку захлопнулась посудомойка, и Катя подсела ко мне, чтобы обнять за плечи.

      Родной запах окутал меня с ног до головы.

      Я зажмурилась, чувствуя, как пощипывает в носу от нахлынувших эмоций.

      – Знала бы ты, как я рада, что вы вернулись… – положив голову на плечо моей Смирновой, глубоко вздохнула, приобнимая в ответ. – Ого! – Нащупав восьмимесячный живот, задохнулась восторгом. – Какая ты большая!

      – Говорю же, нервы мне все вытрепали. Сначала изводили прибавлением в весе, потом страшными предсказаниями, что ребёнок с патологиями… вчера сходила к Марье Андреевне – просто близняшки.

      – Ах! – Обнимать подругу стало в два раза страшнее и приятнее одновременно. – Андрею уже сказала?

      – Неа. Пусть будет сюрприз. – В голосе Кати слышалось незамутнённое откровенное женское счастье.

      Вдруг с мою ладошку толкнулся кто-то из парочки близняшек.

      Пред глазами поплыли круги, но я даже не замечала, с восторгом замерев.

      – Как жалко, что не могу стать крёстной им…

      – Кто тебе такое сказал?! – Возмутилась Катя. – Можешь и ещё как будешь! Поступим, как в старину – если выбрал крёстного своему ребёнку, значит, он будет крестить и последующих твоих детей!

      – А много ли у нас будет последующих? – Из ниоткуда появился Андрюша.

      В руку пнулось аж две конечности.

      «Надо же… маленькие такие, а папин голос уже различают…»

      – Думаю, трое. – В голосе теперь уже Зверевой Катерины слышалась лукавая улыбка.

      – Димка будет рад.

      – И