Я тебе не сестра!. Ольга Янышева

ничего не понимаешь в моде! Чёрствый сухарь!!!

      Тяжело вздохнув, Витя запрокинул голову к потолку, прикрыв глаза, словно испытывая вселенскую тяжесть.

      Я уже хотела праздновать победу, как тяжёлый взгляд физически ощутимо проник в мои глаза, замораживая холодом.

      – Нет…

      Быстро приблизившись, Зарецкий, одним движением, разорвал практически невесомое серебристое платье пополам, дёрнув в стороны края декольте резким рывком.

      Оставшись стоять в одних трусиках, ошалевшими глазами смотрела на блестящий материал дорогущего, купленного на сбережения Серёжи, оставившего мне заработанные гонками деньги.

      – Ты… ты…

      – Я тебя предупреждал! У тебя пять минут, чтобы собраться. Поедем в бутик за нормальным…

      – Ублюдок!

      Не обращая внимания ни на горящий пламенем взгляд опекуна, ни на то, что я практически голая, кинулась на парня, атакуя кулачками, куда только могла дотянуться.

      Обида и ярость – две мои отрицательные черты характера, имеющие всегда последствия, так как, накатывая от безысходности, не подчиняются здравому смыслу, словно переключателем гася любые его сигналы.

      – Принцесса… прекрати… воспитанные девочки так себя не ведут…

      – Сволочь! Ненавижу тебя!!! Ненавижу!

      Зарецкий захохотал, изворачиваясь от ударов:

      – Ну, наконец… а то ты замучила уже… «люблю…люблю…»

      По сердцу полоснула обида, и я, чувствуя, как глаза налились слезами, отвернулась от Вити, ненавидя уже себя.

      Встав возле шкафа, безразлично стала перебирать вещи дрожащими пальцами, маскируя своё состояние, как только могу.

      «Неужели я настолько жалко выгляжу со своими попытками вернуть наши отношения?! Может, Зарецкий прав, и я, действительно, достала его?»

      – Собирайся быстрее, мне ещё в автосалон надо успеть. Работы будет много, – не обращал внимания на моё молчание Зарецкий, – поэтому позвонишь мне, когда рассвет встретите на Неве, заберу тебя сам.

      Постояв ещё пару минут, Рыч развернулся на месте и вышел из моей комнаты, так и не дождавшись реплики на свой поступок.

      Не то, чтобы мне сказать было нечего. Нет. С этим как раз проблем не было. Была только усталость и разочарование, первое, за долгое время, затапливающее с головой… а ещё настроение идти на праздник пропало.

      «В задницу!» – Психанула мысленно, натягивая джинсы. – «Поеду к Янке. Она сегодня собиралась новых танцовщиц к себе в студию нанимать, явно будут с ребятами отмечать приём «новеньких»… поеду к ним! А платье… Зарецкий ответит за свой поступок! Я сейчас ТАКОЕ выберу, он взвоет!!!»

      Позже, когда мы приехали в торговый центр, именно завыванием Витюнюшка и был занят, почувствовав недоброе ещё по дороге к ряду бутиков, постоянно кидая озабоченные моим довольным выражением лица взгляды.

      Пусть мне не разрешили купить короткое платье, способное заменить фактурой и фасоном то, что теперь испорчено безвозвратно, но удовлетвориться