Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 3. Саша Токсик

важная персона, перемещаюсь исключительно с водителем. И, едва повернув на нашу улицу, замечаю у дома чёрную Волгу.

      Глава 4

      Из трёх телефонов, стоящих в его кабинете, Сергей Молчанов больше всего ненавидел красный. Белый аппарат был самым обыкновенным, для звонков по району, или, если набрать заветную восьмёрку, то и по всей области.

      Этот номер в обычных телефонных справочниках не значился, поэтому и аппарат чаще всего молчал. Родителям и ветреной супруге Молчанов звонил из дома, а на прочую нерабочую болтовню у первого секретаря не было времени. По меркам третьего тысячелетия его называли бы трудоголиком.

      Жёлтый телефон служил для делового общения. Он соединял по коротким трёхзначным номерам, владельцев которых было не более двух десятков. Такой аппарат стоял у директора колбасной фабрики Долгополова, председателя колхоза Винокурова, прокурора района, главного врача ЦРБ. Кстати, у Марины Подосинкиной, главного редактора районки, такой аппарат тоже имелся, однозначно причисляя её к кругу людей нужных, важных и облечённых полномочиями.

      По этому аппарату брали трубку сразу, разговаривали короткими фразами, иногда, переходя с казённо-административного, на «народно-матерный». Телефон для своих.

      Третий аппарат звонил редко, и эти звонки никогда не были приятными. Он соединял район с обкомом партии и служил наглядным проявлением той самой «вертикали власти», которая в Советском Союзе была стройной и незыблемой, как никогда.

      Правда, отдельные личности шутили, что если соединить вертикаль власти и горизонталь власти, то получится отличная клетка власти. Но шутки эти не выходили дальше посиделок на кухнях.

      Но на этот раз Молчанов поглядывал на красный телефон с нетерпением, а когда тот подал голос, поднял трубку с первого звонка.

      – Привет работникам села! – Молчанов не ошибся, в трубке звучал весёлый голос Владлена Игнатова.

      – Ты поговорил с этим Орловичем? – не ответил он на дежурную шутку институтского приятеля.

      – Поговорил.

      – Ну и что он?

      – Бодр, весел и полон оптимизма.

      – А про фотографию, что говорит?

      – Не ожидал её увидеть, – пояснил Владлен, – это был один шанс из тысячи. Знаешь, сколько туда работ отправлено было? Один снимок, как песчинка на пляже в Евпатории. Так что это почти гарантированный успех.

      – Так это не его фотография, – Молчанов слегка опешил. – Это Альберт Ветров сделал. Мы с тобой оба это знаем.

      – А какая разница? Там конкурс такой, на который случайным людям вход закрыт, одни заслуженные, лауреаты и члены – хохотнул на этом слове в трубку Владлен, – у твоего школяра шансов не было даже узнать про него, не то, что работу отправить. Информация по своим расходится, они и заявки присылают на участие. Если бы каждый фотолюбитель свои шедевры слал, их бы за год отсмотреть не успели бы.

      – А что,