Поцелуй Зимы. Надя Хедвиг

последовали ленивые шаркающие шаги. На пороге кухни показался растрепанный парень лет шестнадцати. Он был такой худой, что почти терялся в полинявшем синем свитере и широких джинсах. В одной руке он мял пустой пакет от чипсов, другой держался за стену и во все глаза таращился на меня.

      – Ты кто? – ошарашенно спросил парень.

      У меня был тот же вопрос, но задать его без голоса я не могла.

      В коридоре щелкнул замок, и вошел Антон, на ходу поглаживая пушистый комок за пазухой.

      – И больше не убегай, – приговаривал он вполголоса. – И землю не ешь. Во всем слушайся Масю. Ну все. Друзья?

      Он выпустил Сметану. Та задрала пушистый хвост и важно отправилась вглубь квартиры. Антон заметил парня, и лицо его, и так малоэмоциональное, превратилось в восковую маску.

      – Доброе утро.

      Я выдохнула. С убийцами так мирно не здороваются.

      Антон не спеша разулся, дошел по длинному коридору до кухни и, поравнявшись с парнем, вынул у него из рук пустую пачку.

      – Не ешь эту дрянь на голодный желудок. Лучше нормально позавтракай. Вон запеканка готова.

      – Это кто? – Парень ткнул в меня пальцем.

      На запеканку ему, судя по всему, было глубоко наплевать.

      – Это Вера. Она поживет пока с нами. Кофе хочешь?

      Антон выбросил мятую пачку в мусорку и достал из шкафчика над мойкой чашку и пластмассовую коробочку. Такие вроде называют таблетницами.

      – Вера, это Ваня. Мой брат.

      На кухне повисла почти осязаемая тишина. Судя по взгляду, которым Ваня сверлил меня, перспектива пожить со мной под одной крышей воодушевления у него не вызывала.

      – На ней мамино платье, – сообщил Ваня тоном обвинителя.

      – А ты сам хотел его поносить? – Антон поставил чашку и таблетницу на стол. – Ешь.

      Ваня не отреагировал, и Антон сделал странную вещь – взял меня за руку, уводя из кухни.

      – Пойдем, – тихо позвал он. И добавил уже громко: – Мы с тобой потом это обсудим.

      Я в полном замешательстве позволила увести себя в комнату, где ночевала. Антон подошел к высокому комоду с потертыми боками, выдвинул все ящики разом, и в носу засвербило от запаха старой ткани.

      – Я тут ничего не трогал. Сама разберешься, – сказал он. – Мама…

      В дверях возник Ваня.

      – Нет, давай сейчас обсудим, – прогундосил он. – Почему на ней мамино платье?

      – Ты уже позавтракал? – спокойно отозвался Антон, не поворачиваясь.

      – Я спросил, почему на ней мамино платье.

      Антон обернулся, и я уловила его еле слышный вздох.

      – А тебе жалко?

      Ваня вздернул подбородок.

      – Может, и жалко! Давай теперь всем встречным платья раздавать!

      – Ну можешь пораздавать. Если кто-то возьмет.

      – А ты чего молчишь? – Ваня переключился на меня. – Нормально тебе в чужих шмотках?

      Я застыла. Даже будь у меня голос, я понятия не имела, что на это ответить.

      – Так, давай на выход. – Антон решительно шагнул к нему и, взяв за плечи, развернул лицом в коридор. –