Летняя королева. Элизабет Чедвик

ее будет недолгим. Вскоре придут придворные дамы, чтобы подготовить ее к брачной ночи.

      Кто-то повесил на стену щит ее отца – Жоффруа, вероятно, – и как напоминание о многих поколениях ее предков, и как символ отцовского благословения. Алиенора сглотнула, вспомнив, как в детстве брала щит и бегала за отцом, смеша его, изображая оруженосца, стараясь не волочить кончик доспеха в пыли.

      Огромная кровать, которую везли за молодыми, была застелена свежими льняными простынями, мягкими шерстяными одеялами и шелковым покрывалом, расшитым орлами. Шторы из красной шерстяной ткани собрались глубокими складками с тяжелыми тенями. У кровати была долгая история, восходящая к ее родителям, бабушке и дедушке, к предыдущим правителям этих земель, даже к сыну Карла Великого, который был королем Аквитании в те времена, когда в Аквитании правили короли. Веками эта кровать служила супругам ложем для свадебных ночей, зачатий, рождений и смертей. Сегодня вечером на ней окончательно будет заключен союз между Францией и Аквитанией, начало которому было положено три дня назад в соборе Сент-Андре.

      Алиенора знала, чего ожидать. Женщины давно объяснили ей ее обязанности, и она не была ни слепой, ни глупой. Она видела, как спариваются животные, как обнимаются парочки в темных углах, когда холодными зимами места для свиданий на открытом воздухе становились недоступными. Не раз она слышала откровенные стихи своего деда, которые сами собой могли многому научить. Уже больше года в положенный срок у нее шла кровь: верный знак, что ее тело готово к супружеству. Однако осознать этот факт – не то же самое, что пережить его лично, и ей было страшно. Знает ли Людовик, что делать, ведь, пока не умер старший брат, его воспитывали монахи? Объяснили ли ему, как действовать?

      Петронилла открыла дверь и заглянула внутрь.

      – Вот ты где! Тебя все ищут!

      Алиенора повернулась, вспыхнув от негодования.

      – Я хотела побыть одна.

      – Сказать им, что тебя здесь нет?

      Алиенора покачала головой.

      – Так мы только наживем себе неприятности. – Она принужденно улыбнулась. – Все будет хорошо, Петра; я же тебе говорила, помнишь?

      – Но по тебе не скажешь, будто ты в этом уверена. Мне бы хотелось, чтобы ты по-прежнему спала со мной, а не с ним.

      Алиеноре тоже этого хотелось.

      – У нас еще будет на это время. Ты всегда будешь со мной рядом – всегда.

      Она обняла Петрониллу, ища утешения для них обеих.

      Петронилла пылко ответила на объятия, и сестры расстались только тогда, когда прибыли дамы со свадебного торжества, чтобы подготовить Алиенору к брачному ложу, и укорили ее за исчезновение. Алиенора представила, как закрывается от них щитом своего отца, и приняла вид гордый и властный, чтобы скрыть охватившие ее страх и бессилие. Потягивая из чаши вино с пряностями, она позволила дамам снять с нее свадебные одежды и облачить в сорочку из мягкого белого льна, а потом и расчесать волосы, пока они не рассыпались золотистой рябью до пояса.

      Звук мужских голосов, возносящих хвалу Господу, возвестил