Мой аудитор. Матвей Сергеевич Щедрин

госпожа главагроном. – Вопрос риторический. В космос. Вы хоть и далеки от растениеводства – это очевидно, но глаза у вас хитрые, умные. Вы мне не нравитесь, я вас опасаюсь, понятно? Признаюсь, вы чертовски неплохи, Птенцов. Так удар держать нужно уметь.

      – Спасибо за откровенность и прямоту!

      – Что вам от меня нужно? Стреляй, товарищ, стреляй! – она процитировала ставший уже классикой послевоенный отечественный фильм.

      Титан принялся сразу за дело без объездных путей и долгих дорожек. Бестолковые планёрки вызывали у него отторжение. На них ничего не решалось. Инга всё знала, но ничего не могла с этим поделать. Это осталось привычкой, старым эхом бывшей жизни. Тогда персонал собирался на быстрые встречки-летучки: обсудить планы, достижения, рабочие моменты. В тех спорах рождалась истина, а Ингрид как заправский капитан на мостике, руководила этой могучей флотилией.

      – Сейчас всё не так. Я пью таблетки. Развелась. Злюсь много, сплю мало. Вчера два часа просидели, обсуждая нехватку запчастей для сеялок. Думала сдохну, – Зорган опять закурила. Но убрала в сторону:

      – Бухгалтерия не даёт денег, говорит нету. Мы не могли сначала позволить себе всякие не очень нужные вещи, типа поездок на выставки, этикетки, сувенирную продукцию, журналы. Раньше вон, газету выпускали. Сегодня звучит риторика, что сувенирка денег не приносит. Учить агрономов не надо, дескать, они и так всё знают. Дурачьё!

      Она встала и принялась ходить зверем по комнате:

      – Для Природнадзора покупали подарки, мелочи, по сути – конфеты женщинам, бутылки мужикам, игрушки их детям, и они нас прикрывали. Мы легко отделывались в сложных ситуациях. Вместо расследования и ареста – мелкий штраф и всё. А сейчас там сменился начальник и трахает меня за любые косяки. А исправить их я не могу. Денег не дают. Разве что в постель к нему залезть, не знаю уже. Правда, не намекал. И так замкнутый какой-то, сука, круг. Даже бывший муж звонит и говорит по буквам: «У-воль-няй-ся»! Он тот ещё придурок, но в этом прав. А куда я пойду?

      Сделала глоток кофе, переведя дух. Присела. Подумала. Спустя миг продолжила:

      – Я поначалу работала как есть. Не замечала грядущей бури. Мне главное – урожай собирать. Агрономы без семинаров стали отставать по новинкам. Отелло кричит, что мы туда погулять едем – «бухать», как он говорит. Но там знакомые лица, отдельным специалистам доверять начинаешь. А даже если и вырваться хочу: поработать днём на сельской выставке, а вечером в кабаке напиться и начать приставать к кому-то из коллег по цеху? Что плохого-то? Целее была бы. Я женщина нервная, разведённая.

      Ингрид стала заводиться, вспоминая былые обиды, но сил на злобу не оставалось. Она первый раз посмотрела Титану в глаза:

      – Как-то Ленцов надоумил шефа, что я по семинарам езжу с молодыми агрономами новую работу среди фермеров искать. Бред! Чую, если дальше так пойдёт, то так и будет. А я их учить хотела, чтоб меня, наконец, разгрузили, от сиськи отцепились. Но нет! На доп. образование