Точное будущее. Лучшая фантастика – 2024. Дмитрий Казаков

тщательному изучению.

      Юрек оглядел пустые ряды скамей, деревянных, с прямыми неудобными спинками, да еще и заставленных теперь горящими свечами. Подпалить себе волосы не хотелось, так что он поджал ноги и уселся прямо на пыльный церковный пол в паре метров от границы круга. В первую ночь по инструкции предлагалось впасть в медитацию. Юрек знал, что раньше вместо медитации десы в основном резались на носимых устройствах в пауэр-крафт и другие игрухи, ну или включали музыку, фильмы – все что угодно, чтобы заглушить ведьмин вой.

      Играть не хотелось. Впадать в медитацию тоже не особо. Он взглянул на гроб.

      Пока все было тихо.

      Может, эту ведьму все же основательно упокоили местные и он зря сюда притащился? Нанесли, так сказать, несовместимые с двигательной активностью повреждения физической оболочке выброса?

      Тоже действенный способ, если не хочешь отловить и проанализировать беглеца. Просто сжечь труп. Просто сжечь…

      В гробу завозилось. Колонка наверху мигнула и тихонько загудела.

      Из-за кромки показались бледные пальцы.

      Юрек сглотнул.

      Одно дело учебка, другое – ощущать себя героем старого черно-белого ужастика.

      Пальцы шарили, словно пытались нащупать крышку, словно обитатель гроба недоумевал – куда делось? Дес ощутил глупейшее желание подскочить и вернуть крышку на место, оказать ведьме эту небольшую услугу.

      Гудение стало отчетливей, в нем прорезались слова, мешанина старославянского, арамейского и латыни – или вообще какого-то четвертого, машинного языка, в сетевую нейролингвистику Юрек никогда особо не вдавался.

      Вспорхнуло и голубиными крыльями затрепетало под сводом эхо. Шарящие пальцы втянулись внутрь, и ведьма торчком села в гробу.

      Между лопатками защекотало. Ведьма завращала головой, сначала медленно, потом быстрей, неестественно быстро, нашаривая… взгляд?

* * *

      На фольклористике Ищенко рассказывал им про Вия. Мол, заплутали бурсаки в малоросской степи, наткнулись на какую-то мазанку, где заседала ведьма, еще из архаичных, несетевых. Бурсаки ведьму отбурсачили, а потом выпало одному из них счастье покойницу отчитывать. Три ночи просидел Хома Брут в церкви, три ночи, пока не явился Вий и не заглянул ему в глаза.

      – Что было раньше, курица или яйцо? – обычно интересовался в этом месте Ищенко.

      – Динозавр! – обязательно вопил кто-то из аудитории.

      Ищенко сухо ухмылялся. Его голубые, неестественно голубые глаза на пожилом лице вспыхивали искорками. Поговаривали, будто Ищенко постоянно носит мембраны, такие вот экзотические, другие говорили, что это вообще искусственная радужка и что препод когда-то лишился глаз на оперативном задании. Девчонки заглядывались, несмотря на возрастной гэп лет примерно в пятьдесят. Парни наливались тихой злобой.

      – Наши недалекие предки не знали, что узор сетчатки позволяет однозначно идентифицировать человека. Тем не менее они считали глаза