Время. Альманах. Галина Долгая

Т. А. Вавиловой)

      «…Нигилисточка, моя прапракузиночка!

      Ждут жандармы у крыльца на вороных.

      Только вздрагивал, как белая кувшиночка,

      гимназический стоячий воротник…»1

      Нет, конечно же, нет, – девочки, запечатленные на этом пожелтевшем снимке, ничего такого не замышляли, ни о какой революции думать не думали, а слово «нигилистка» было для них, скорее всего, запретно-неприличным. Прелестные юные создания, светлые радостные наряды, живые цветы среди зимы… Настроение праздника.

      А потом их судьбы изменились в одночасье и навсегда.

      О двух из девушек, запечатленных на этом фото, известно, что они доживали свою жизнь в Ташкенте.

      Ольга Викторовна Мединская, бабушка Т. А. Вавиловой, в замужестве была Шутихина; свою девичью фамилию она боялась упоминать. Впрочем, в 1937-м ее мужа арестовали. И она стала ждать и своего ареста…

      Однажды принесенную передачу для мужа не приняли: не нашли его фамилии в списке. Он «потерялся» на целый год. Родные писали везде, искали, но не было его ни в одних списках. И когда пришла Ольге Викторовне повестка уже на ее имя, она собрала узелок и со всеми попрощалась. Пошла на Алексеевскую, где был тогда печально известный «подвал»: именно туда «воронки» везли всех арестованных, а уж потом – в тюрьму возле Алайского базара… Но оказалось, что следователь Петров, который вел дело Шутихина, вызвал его жену, чтобы спросить, почему она не приносит мужу передачи. Укорил: «Муж ваш думает, что вы с дочкой умерли!»…

      «Только благодаря этому Петрову, имени которого я так и не узнала, мой дед остался жив, – завершает свой рассказ Т. А. Вавилова. – Так что везде были и есть люди, даже там и в те годы. Свечку ставлю Петрову, как мама делала…»

      В Ташкенте ее бабушка преподавала иностранные языки. Номер школы, где работала О. В. Мединская, сейчас уже не узнать, не осталось и ее трудовой книжки. Известно лишь, что свою преподавательскую деятельность Ольга Викторовна начала там, куда не шли другие русскоязычные учителя: ее направили в узбекскую школу в Старом городе. А перед войной и в военные годы она преподавала французский летчикам…

      Вторая из девушек на том гимназическом фото – Лидия Сергеевна Беляева, в замужестве Степанова (на снимке она слева, стоит). По дошедшим сведениям, во время войны работала в школе №2, напротив бывшего Окружного Дома офицеров, вела начальные классы…

      Да, многие бывшие барышни после революции пришли в школы и училища обучать детей всему, что знали сами. Не озлобились, обнищав, не роптали, выживая в коммуналках, а делали свое прежнее дело добросовестно и с любовью. Кстати, бабушка Т. А. Вавиловой, в страхе перед репрессиями, сожгла свой аттестат с двуглавым орлом, поэтому ей пришлось сдавать экзамены специально созданной в гороно комиссии, чтобы подтвердить его. «Помню, она очень гордилась успешной сдачей и особенно тем, что смогла в солидном возрасте выучить

1

^* Из стихотворения Андрея Вознесенского «Старая фотография».