Письмо длиною в десять лет. Юлия Заремба

женщина.

      4 глава

      Вечером Иван Безгодов возвращался домой. Он шел по узенькой аллее, выложенной брусчаткой. Высаженные с каждой стороны в один ряд кустарники создавали плотный заслон и придавали дорожке особую живописность.

      Гитарист Иван Федорович работал в музыкальной школе. Он был одним из немногих, кто в девяностые годы остался верен профессии. Многие музыканты этого поколения переквалифицировались в бухгалтеров, строителей, продавцов. Даже его любимая Эллочка подалась в Турцию за товаром, который затем удачно реализовывала на местном рынке и постоянно терроризировала Ивана за то, что он мало зарабатывает, а она, бедная, вынуждена таскать тяжелые сумки и обеспечивать семью.

      Безгодов с женой не спорил. Молча собирался по утрам и уходил в школу, где пропадал целыми днями. Зарплата была маленькая, и он был вынужден подрабатывать частными уроками.

      Проходили недели, месяцы, годы. Дом, работа, Эллочкины истерики, пустота…

      Из состояния монотонности и однообразия Безгодова вывел детский резкий крик.

      – Дяденька! – вдруг услышал Иван Безгодов. – Дяденька! Постой!

      Безгодов остановился, осмотрелся. Ему показалось, что голос доносится откуда – то из – под земли.

      – Ох! Помогите! – опять донеслось до Ивана.

      Он явно услышал чей – то стон и детские рыдания.

      – Где – ты? Ты кто? – Иван судорожно раздвигал ветки кустарников и искал того, кто просил о помощи.

      Плотная стена растений и вечерняя темнота мешали Безгодову. Мужчина присел на корточки, и как снайпер, руками, стал ощупывать землю. Он боялся пропустить каждый сантиметр земляного покрова, но ощущал под пальцами только камни, ветки, опавшие листья.

      Вдруг рука наткнулась на что-то мягкое и одновременно мокрое. Мужчина продолжал перебирать руками. Темнота все больше устанавливалась над городом, затрудняя поиски.

      – Кто здесь? Отзовись! Ты где? – пытаясь казаться спокойным, спросил Иван.

      Он хотел определить нахождение ребенка по голосу и специально задавал тому наводящие вопросы. То, что это был ребенок, Безгодов не сомневался.

      – Эй, парень, – опять позвал Иван. – Тебя как зовут?

      В ответ он услышал короткий, напоминающий вздох, стон.

      Неожиданно луч фары проезжающей синей девятки осветил кустарник, за ним высокий забор детского дома.

      Теперь Иван услышал стон, доносившийся с правой стороны. Доверяя собственному музыкальному слуху, мужчина двинулся вправо и вскоре увидел парнишку лет семи. Он лежал на земле, свернувшись калачиком. Лицо и руки измазаны кровью. Губа разбита, ноги в кровоподтеках.

      Безгодов ринулся к мальчонке.

      – Кто-тебя так, парень? – проглатывая ком в горле, судорожно спросил Безгодов.

      – Пацаны из детдома. Я не брал. Я.., – тихим слабым голоском ответил мальчик, теряя сознание.

      Безгодов уже не слушал ребенка. Он подхватил парнишку на руки и выбежал на проезжую часть, пытаясь